Фото пресс-службы СК РФ
Глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин выступил за закрытие экстремистских сайтов без судебного решения. «Представляется целесообразным, – сказал он в интервью «Российской газете», – предусмотреть внесудебный (административный) порядок включения информации в федеральный список экстремистских материалов, а также блокировки доменных имен сайтов, которые распространяют данную информацию. При этом если обладатели такой информации не считают ее экстремистской, то у них есть возможность обжаловать соответствующие действия уполномоченных госорганов в суд. Считаю, что такой способ даст возможность более оперативно реагировать на пропаганду экстремизма в сети Интернет».
С последним утверждением сложно спорить. Если избавить уполномоченные госорганы от необходимости дожидаться судебных решений, то действовать они смогут не просто оперативно, а молниеносно. Это вполне вписывалось бы в российскую логику законодательного сопровождения работы силовых структур. В основе этой логики лежит представление о том, что безопасность дороже свободы. Поэтому деятельность силовиков должна минимально (если вообще должна хоть как-то) ограничиваться общественными институтами и гражданскими свободами.
Российское законодательство, а именно закон «О противодействии экстремистской деятельности», дает настолько развернутое определение экстремизму, что при желании и соответствующей интерпретации под статью можно подвести почти любую деятельность, прежде всего – политическую, оппозиционную. Когда же силовики, чиновники или депутаты предлагают облегчить жизнь компетентным органам, они делают вид, что определение экстремизма абсолютно прозрачно, а его тенденциозная интерпретация исключена. То есть предмета для спора нет. Любой гражданин однозначно может отличить экстремиста от неэкстремиста.
Если идти по этому пути дальше, то можно прийти к выводу, что и многие другие вещи ясны без дополнительных процедур и подключения институтов. Сразу понятно, где вор, убийца, насильник, растлитель детей, мошенник, коррупционер. Такой ход рассуждений обессмысливает суд в принципе, а не только в случае с экстремистскими сайтами в Интернете. Суд становится лишней буферной структурой, без которой государство может более эффективно надзирать и наказывать.
Предложение несогласным с действиями уполномоченных органов подавать жалобу в суд, с одной стороны, излишне. Граждане и так имеют право жаловаться на государство (другой вопрос – насколько успешны их обращения в суд). Одновременно это предложение является совершенно кафкианским. Презумпция невиновности, по сути, упраздняется, и гражданин должен быть в любой момент готов доказывать свою законопослушность.
Базовые положения Конституции РФ пока никто не менял и не пересматривал, следовательно, источником власти в России по-прежнему является народ. Это значит, в частности, что народ, общество, предусмотрев определенные наказания за определенные правонарушения, имеет право знать, что наказывается виновный. Одним из инструментов, при помощи которых общество получает такое знание, является суд, подчиняющийся всем известной и прозрачной процедуре.
Разумеется, экстремисты и террористы (настоящие, а не мнимые) могут опередить судебные решения. Для компетентных органов это означает лишь одно: их методы должны эволюционировать. В своей деятельности они изначально должны исходить из того, что есть правила игры, которые им запрещено нарушать.
Предложения, выдвинутые в интервью главой СК РФ, потенциально развязывают власти руки в борьбе с политическими оппонентами. Заткнуть рот можно будет любому. В условиях необходимости судебной санкции у оппозиционного политика есть хотя бы публичная площадка, на которой он может представить свои доводы. Без суда у него нет ничего, кроме надежды на добрую волю власти.
Ольга Соловьева 
