Лев Толстой: Летопись последнего года жизни. Январь 1910 года

Лев Толстой,
дневник 14 февраля 1898 г.

7 НОЯБРЯ 2000 года исполняется 90 лет со дня смерти Льва Толстого, смерти весьма условной, обозначающей лишь земные границы его существования и усилившей интерес к тому многогранному космическому явлению "Лев Толстой", которое навеки вышло за пределы одной жизни.

Чтобы понять удивительную жизнестойкость личности и творчества Толстого, стоит еще раз взглянуть на события последнего года его жизни. Толстой знал, что этот год - последний. В марте месяце Софья Андреевна, говоря о чем-то, начала свою фразу со слов: "В следующем году┘", он прервал ее и сказал тихо и строго: "Следующего года больше не будет. Совсем┘" Он был хорошим пророком и в отношении себя.

Природа была щедра к нему: она подарила ему полных 82 года жизни. "Как страшно сказал Монтень, столь любимый Толстым, - отмечал писатель Юрий Олеша, - что если вы прожили год и видели смену времен - зимы, весны, лета и осени, - то вы уже все видели. Ничего нового вы уже не увидите". Толстой же сумел увидеть все по-новому, так как никогда до этого. Это были его последние, неповторимые: зима, весна, лето, осень - 10 месяцев и 7 дней.

Сегодня мы начинаем ежемесячную серию публикаций краткого перечня событий последнего года жизни классика.

Дина Федина, пресс-секретарь музея Л.Н. Толстого

"Я теперь думаю, что предположение, будто старость ослабляет духовные силы, неверно. Она углубляет, очищает их", - записывает Лев Николаевич 16 января 1910 г.

Круг интересов писателя по-прежнему разнообразен, вопросы - от бытовых до общественных и мировоззренческих на страницах дневника, писем, статей. Он посещает заседание суда в Туле - "поражен несоответствием между правом и правдой". Участвует в открытии "Народной библиотеки Московского общества грамотности" в Ясной Поляне. Слушает граммофон: "Цивилизация сначала нравится, а потом докучает, как вот этот инструмент". Присутствует на сеансе кинематографа, устроенном для яснополянцев кинооператором Дранковым.

С каким настроением вступает Лев Николаевич Толстой в 1910 год - последний, 82-й год своей жизни? Накануне - 31 декабря 1909 года - запись Душана Петровича Маковицкого: "В полночь... За столом - Лев Николаевич, Софья Андреевна, Сергей Львович с женой и сыном - родные и друзья (всего 15 человек). Шампанское, настроение невеселое. Лев Николаевич серьезен и Один!"

Настроением одиночества, тоски проникнуты страницы дневника всей первой недели января. Это отмечает и приехавший 3 января с женой Татьяной Львовной и дочкой Танечкой Михаил Сергеевич Сухотин: "Разговаривает Лев Николаевич гораздо меньше прежнего: более сосредоточен и одинок. Очень он носится со своим новым произведением "Сон".

Очерки "Сон" и "Три дня в деревне" - самая главная творческая работа января - "Вопрос о земле, то есть о земельном рабстве, хотя и считается вопросом политическим, есть вопрос нравственный. Вопрос этот так мучает меня, что я на днях видел сон, в котором среди общества "ученых" оспаривал их взгляды, излагая взгляд на существующую вопиющую несправедливость земельной частной собственности", - писал Толстой в одном из январских писем. Очерки появились в журнале "Вестник Европы" в сентябре 1910 г. и Московским комитетом по делам печати были запрещены как "возбуждающие классовую вражду и вызывающие враждебное отношение к правительству".

Толстой не только обличает и негодует, он ищет выход, пытается пропагандировать идею единого поземельного налога Генри Джорджа. Видя в этом решение главного для России вопроса - о земле.

Среди многочисленных посетителей Толстого в январе следует выделить Михаила Петровича Новикова - "замечательный по уму, образованию и горячности крестьянин, мне давно знакомый и близкий. Он свободен от развращения и невежества, внушаемых народу". 11 января Новиков прочел вслух рукопись своей статьи "Обращение крестьянина к крестьянам" - о том, как жить крестьянам, ставя в пример свободную от суеверий, трезвую семейную жизнь, какую он сам ведет. Главное зло, по его мнению, в пьянстве и щегольстве: "У нас только двое не пьют, а курят все с десяти лет. До забастовок пьянства такого не было. Люди чего-то ждали, а теперь нечего ждать, отдались питью. Крестьяне, побывавшие в Москве, уже неохотно слушают правду".

Лев Николаевич: "Народ беден потому, что развращен" (Яснополянские записки Маковицкого). 1910-й - год между двух революций. Толстой пережил первую и чувствует приближение второй, поэтому в каждом его слове - тревога за происходящее, желание научить, подсказать, предупредить всех, не только близких - это чувствуешь и на страницах дневника, писем, воспоминаний, в беседах, зафиксированных секретарем Валентином Федоровичем Булгаковым и домашним врачом Душаном Петрович Маковицким.

За январь Толстой ответил 99 корреспондентам (только три письма личные - членам семьи) - потрясающая работоспособность, чувство ответственности перед современниками, потребность высказаться, но и способность выслушать. Толстой "добровольно взял на себя звание адвоката многомиллионного народа".