Quo Vadik?

Два последних вечера из цикла «Феноменология имени» носили несколько мистический характер. Во-первых, Вепрь Петров – поэт-новатор и, по слухам, криминальный авторитет в одном лице – не явился на свое выступление. Организаторов он попросил почитать в свое отсутствие (объясняющееся, по мнению некоторых слушателей, нахождением автора в местах не столь отдаленных) известную поэму «Тэ У Вэ, или Стихи про войну и Крым» и другие вещи из цикла «Лекции о поэзии», что и было сделано Екатериной Дайс, Игорем Левшиным и Игорем Сидом.

Публика скандировала: «Веп-ря, Веп-ря!», но призыв ее остался без ответа.

На вечере Вадимов поначалу было тише и спокойнее. Однако Вадим Месяц вытащил на сцену привезенный из Тибета шаманский бубен и начал взывать к древним богам, исполняя энергичную композицию на двух языках: русском и цыганском.

Вадим Калинин зажег сердца слушателей автобиографическим: «В том месте, что не видит Бог,/ Танцует Цой, и сурикаты/ Глядят томлением объяты/ Из-за резиновых сапог».

Вадим Муратханов прочел цикл, навеянный известными западными рок-композициями типа «People are strange» группы «The Doors». Зал завороженно внимал ностальгическим нотам и неожиданным ассоциациям поэта.

И, наконец, самая интригующая часть вечера: обсуждение значения имени Вадим. Как весомо заметил критик Данила Давыдов в самом начале дискуссии: «Главный вопрос возникает – кем водим и куда?»

Калинин заявил о гигантской разнице с раннего детства в мировосприятии банальных Саш и Леш и уникальных, а потому крайне ранимых Вадиков. Поэтому не каждый Саша осмеливался дружить с юным Калининым как с Вадиком, а если осмеливался, то это был очень храбрый Саша.

Месяц выразил согласие с Калининым в отношении отрешенности, дистанцированности от носителей других имен. Однако себя лично он, оказывается, ощущал скорее Димой, пока в 40 лет к нему не пришло осознание того, что он Вадим. «Если я что-то пишу, Месяцем я себя ощущаю, а Вадимом до сих пор не всегда».

Муратханов высказался насчет ассоциативной связи между именем Вадим, водой и водярой, а также посетовал на то, что его имя все неправильно запоминали: то как Владимира, то как Владислава. «С таким мерцающим именем я оказывался в тени, в зоне слепого пятна, в зоне невидимости».

«А связано ли для вас ваше имя с изречением «Vade mecum» («Следуй за мной»)?» – вопрошал Игорь Сид. «Нет, скорее с «Quo vadis», – парировал кто-то из зала.

Участники дискуссии так и не смогли прийти к выводу: Вадим – это имя греко-латинское, скандинавское, русское или зороастрийское? Но с тем, что оно способно как привадить, так и отвадить, согласились все.