Охота на покемонов из будущего

Видите под кустом покемона? И мы не видим… А Пелевин видит.

На обратной стороне титульной страницы, над выходными данными значится: «В оформлении переплета использованы изобразительные работы В. Пелевина». Также указано, что по лицензии использовались иллюстрации из зарубежной библиотеки картинок. На обложке карикатурное изображение самурая и название: «KGBT+». Самурай явно лицензионный, а вот шрифтовое решение названия, по-видимому, работы Виктора Олеговича… Название очевидным образом соединяет КГБ и ЛГБТ. Два главных российских кошмара и два главных русских ужаса. Пелевин из года в год говорит нам вообще-то одно и то же. Можно даже сказать, одно и то же слово: очнитесь. Вас разводят, а вы ведетесь. Ну, нет разницы между диктатурой КГБ и диктатурой ЛГБТ. Потому что и то и другое – диктатура. Другое дело, что за ЛГБТ могут преследовать, и это плохо. А КГБ – сам преследователь и есть.

Пелевин – фантаст, и в этом со временем только еще больше убеждаешься. С фантастики он начал в конце 1980-х, эту линию он продолжает и в новых книгах. Даже, пожалуй, более явно и откровенно, чем, скажем, в 1990-х. Тогда он по крайней мере писал о нашей современности, травестировал окружающую реальность. Этот художественный прием тех лет можно было назвать оккультной публицистикой – он живописал мистическую изнанку рядовых событий. Теперь же Пелевин ушел в глубокий гротеск. Он пишет про будущее, которое если и наступит, то очень не скоро и не у нас. Не то что не в нашей стране, а вообще не в нашей вселенной. Это такое виртуальное будущее, если хотите, дополненная реальность. Словно в популярной в недалеком прошлом игре для мобильных телефонов – смотришь на знакомые места сквозь экран гаджета, а под реальным кустом сидит нарисованный покемон. Охота на таких вот покемонов из будущего и составляет содержание последних книг Пелевина.

А здесь и куста нет, и покемон какой-то неканонический. Вот так всегда... Фото Андрея Щербака-Жукова

Между делом хочется заметить, что, если на обложке «TRANSHUMANISM INC.» стоит значок «16+», то на «KGBT+» – уже «18+». Автор еще смелее и провокационнее высмеивает гендерные, либеральные, виртуальные и прочая, и прочая перегибы. Герой книги участвует в войне между Европой и Азией, служит культу, 100 лет сидит в «баночной тюрьме», в результате он «известен всей планете как титан перформанса и духа», «автор классических стримов». Он «вбойщик», звезда шоу-бизнеса, автор нового виртуального искусства. В книге две части. «KGBT+» можно воспринимать и как единый роман, и как две отдельные повести – как хотите. Пелевин в этом смысле универсален. Первая – «THE STRAIGHT MAN. ДОМ БАХИИ» – это как бы предыстория, рассказывающая о жизненном пути героя. Вторая – «THE LATE MAN. KGBT+» – собственно текст, повествующий о творческом успехе героя. Здесь не только история, но и афористичные советы опытного «вбойщика» начинающим коллегам. Эти советы-максимы заверстаны в отдельные рамочки, здесь они называются словечком «мема»; они прекрасны, как все афоризмы Пелевина, и годятся не только для «вбойщиков» будущего, но и для всех творческих людей, желающих достичь успеха. Да и не особенно творческим людям они будут весьма полезны: «Не смешивай творческое с личным. Нагадишь себе и здесь и там. Как говорили крэперы в карбоне, «не люби, где поешь, и не пой, где живешь». Раздели свою жизнь на водонепроницаемые отсеки – если затопит один, другой останется на плаву. Иначе тебя потопит первый же крупный айсберг». Или: «В любой двусмысленной ситуации думай прежде всего о ее медийном эхе. Тебя постоянно снимают. Сыграй свою роль так, чтобы тебе не смогли пришить ничего, кроме беспредельного гуманизма, любви и сострадания к людям. Отыграв, не мешкай – садись на телегу и сваливай. Не давай этим сукам сделать плохую картинку. И, конечно, не называй их суками. Все и так знают». И наконец: «Гори-гори ясно. Но не играй с огнем. Сам должен понимать».

Одновременно с бумажной книгой «KGBT+» вышла ее аудиоверсия. «Голосами» книги стали актер театра и кино Максим Суханов и музыкант Feduk.

Да не пишет он хуже. Он остается одним из лучших современных русских прозаиков, просто время меняется, мы меняемся, в стране и мире происходит бог знает что, вот и воспринимаем Пелевина так остро, так болезненно, так по-разному. А Пелевин всегда актуален. В этом его прелесть, его пафос: «Особенно мне нравились куклы воинов. Я помогал мастеру, когда он делал фигурки Тоетоми Хидэеси и его генералов. Меня волновал блеск лака на шлемах и доспехах. Оружие из тонких металлических пластинок было по-настоящему острым – один раз я здорово порезал палец крохотным мечом.

Я знал, что эти куклы живы – хоть, может быть, и не так, как я. Практически без помощи старика я сделал из отходов его производства пару самураев, сидящих на походных стульях. Старик одобрил мою работу, сказав, что у меня есть призвание к этому искусству.

Сам же я был куклой не вполне для Японии обычной. Воспитывали меня в вольнолюбивом светском духе – и образование мое было весьма глубоким, с европейским уклоном. Я несколько лет посещал Токийский императорский университет.

Выучив английский (и немного немецкий), я прочел в оригинале уйму великих книг, обучавших жителей Европы убивать своих королей и жечь города».

Даже если он пишет не про будущее, даже если он пишет про прошлое, все равно он говорит нам о том, что происходит именно здесь и как раз сейчас:

«В наш грозный двадцатый век с его верой в могущество разума и «коллективное творчество масс» (певцы прогресса отчего-то не узнают в нем отката к пирамидам), солдатом быть почетно, а служителем культа стыдно».

Трагедия в том, что мы – и уже довольно давно – живем не в мире Пелевина, а в мире Владимира Сорокина.