Я зайчик солнечный, дрожащий

Светлая и теплая, как солнышко, Новелла Матвеева. Фото Георгия Елина. 1976

И должен я остановиться

И умереть в конце пути,

Чтобы наутро вновь 

родиться

И нараспев произнести:

«Я зайчик солнечный, 

дрожащий,

Но не от страха я дрожу,

А потому, что я – спешащий:

Всегда навстречу вам спешу!»

Вот это уже стихотворение Новеллы Матвеевой – одно из самых ранних у поэтессы, исполнительницы собственных песен. Когда начитанный и искушенный Корней Чуковский услышал его, он от восторга начал прыгать через стул – будто сам превратился в зайчика.

Поэтессу с детства отличал солнечный, оптимистичный взгляд на мир. Новелла Николаевна Матвеева родилась 7 октября 1935 года в Детском Селе (ныне город Пушкин). Впрочем, есть версия, что родилась она в 1934-м, поэтому и 90 лет ее начали отмечать в прошлом году. Что это? Еще один из мифов о поэтессе?

Семья ее была литературной. Отец – Николай Матвеев-Бодрый, географ, историк-краевед; мать – Надежда Малькова, преподавательница литературы, поэтесса, печатавшаяся под псевдонимом Матвеева-Орленева. По отцовской линии есть и другие литераторы.

В автобиографической книге «Мяч, оставшийся в небе» Матвеева рассказывала о детстве: «Как ни был бы скромен бюджет нашей семьи, а в отношении искусства (картин, книг, песен) наш дом всегда был – полная чаша. Это обстоятельство довольно рано начало меня воодушевлять, вызывая представления о чем-то очень ЦВЕТНОМ впереди (вроде волшебных стеклышек стетоскопа); о великих фантиках туманного, но прекрасного будущего. Родители с готовностью поощряли меня на этом (небезопасном, может быть) направлении к творчеству, но если по занятости или еще почему-нибудь временно упускали из виду этот вопрос, министром моей культуры становилась моя сестра (проказница и насмешница, каких свет не видал!), а тогда картинки в книгах делались у нас основными наглядными (и ненаглядными) пособиями».

Уже тогда маленькая Новелла не просто наблюдала мир вокруг себя, она сразу и глубоко погрузилась и в книжки с картинками. Переживая этот удивительный сплав вымысла и реальности, пропуская его через себя, девочка увлеклась игрой в слова и смыслы: «Зритель-передвижник! «Везде передо мной подвижные картины». Оказывается, не везде. Да и то, что изменилось, изменилось ведь незаметно, без резкой жестикуляции. Это как движение рассвета:

Бескрыло перелетая,

Не двигаясь, пересела

Просветов лиственных

 стая...

Словом, так и кажется, что за пройденные мною годы детали знакомых картин тоже, НЕ ДВИГАЯСЬ, ПЕРЕСЕЛИ! Повторю: не все. Но уж что осталось в точности неизменным, но уж что БЕССПОРНО никуда не пересаживалось и не пересядет, так это то, что в продолжение всего своего ребячества я, точно каторжник добровольный к тачке, была буквально прикована к рассматриванию прекрасных картин в толстых книгах».

Среди мифов о девочке Новелле есть и такой: она, мол, все детство проболела, потому даже на улицу не выходила, жила только в выдуманном, литературном мире. Это утверждение вызывало глубокое возмущение поэтессы уже в зрелые годы: «Впрочем, как способность, так и святое право людей уноситься в мечтах – слишком сурово осуждается Критиками Беспрепятственного Обнародования. (Скажем коротко – КБО!) И так как мне от КБО частенько нагорало за досужие романтические бредни, открою секрет: ни из стихов моей матери, ни из собственного воображения никаких таких романтических отвлеченностей я так и не почерпнула.

Как так? Не я ли только что сама рассказывала... Да. Но я хотела добавить, что все, когда-либо обрисованное мной, все, что после казалось кому-то вымыслом (моим или родительским), я видела на самом деле. В самой реальности».

В военные годы детство будущей поэтессы, конечно же, закончилось. Отец собирался на фронт – не пустили по состоянию здоровья. И тогда Николай Матвеев записался в московское ополчение и даже какое-то время работал политруком в военном госпитале. Туда же привезли маленькую Новеллу, ослепшую от авитаминоза и недоедания. Принципиальный отец пошел лишь на небольшую «уступку», оставил болеющую дочь только на месяц, ведь в госпитале кормили лучше, чем дома, хоть и ненамного. Зрение ей восстановили, но раненые произвели на девочку очень тяжелое впечатление, об этом она и написала первые стихи.

После войны отец ушел из семьи. Жили очень бедно, будущей поэтессе даже пришлось после четвертого класса бросить школу и выйти на работу, помогать матери. Дальнейшее обучение она проходила дома, вечерами с всесторонне образованной мамой. Новелла училась много и с удовольствием, поэтому потом никто не знал, что она даже не окончила школу. А вот про войну уже взрослая создательница песен не писала – слишком глубоко задело ее когда-то человеческое страдание.

И еще о мифах. Давно ведутся споры о том, кто в России первый бард – кто первый взял гитару и запел песню на свои стихи. Булат Окуджава, например, и многие с ним считали, что это – Новелла Матвеева. Но хватает и тех, кто оспаривает это первенство, называя первыми Михаила Анчарова или того же Окуджаву. Зато неоспоримо – первая пластинка авторской песни вышла именно у Новеллы Николаевны. В 1966 году и называлась «Песня».

Поэтическая судьба Матвеевой начала складываться довольно рано и с самого начала благополучно – ей помогали многие хорошие литераторы. В 1958 году первые стихотворения Матвеевой были опубликованы в газете «Комсомольская правда» – во всяком случае, по официальной информации. Рассказывают, что стихи произвели такое впечатление на поэта и переводчика Марка Соболя, что он принял ее без экзаменов в Литературный институт им. А.М. Горького.

Впрочем, есть в официальных источниках и другая история – о том, как калмыцкий поэт Давид Кугультинов восхитился ранними стихами поэтессы. Он пришел к ней, выпросил единственную тетрадку с текстами и показал литераторам Виктору Бушину и Лену Карпинскому. И именно благодаря им Новеллу Матвееву зачислили в Литинститут.

Друг поэтессы, поэт Геннадий Красников вспомнил и другую ее публикацию, претендующую на первенство – состоявшуюся на год раньше официально признанной, в 1957 году, пародию на песенку «Пять минут» из фильма Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь». Он же рассказал, что о Новелле Матвеевой как о поэте заговорили уже тогда. А в 1961 году у нее вышел первый сборник стихов и назывался «Лирика». С ним ее и приняли в 1962-м в Союз писателей СССР.

После такого счастливого начала пошли неудачи – Новеллу Николаевну стали замалчивать, хотя миф о том, что ее стихи постоянно печатают, сохранился. Сама поэтесса при этом все время старалась помочь поэтам, чьих книг совсем не издавали, – матери, Надежде Матвеевой-Орленевой, и мужу, Ивану Киуру. Новелла Матвеева старалась «пробить в печать» стихи мужа – даже ставила условие составителям сборников, что даст свои тексты только вместе с текстами Киуру. В 1972 году она начала писать музыку на стихи мужа и исполнять получившиеся песни со сцены. Но и это не помогло – не печатали обоих.

Кроме самой Новеллы Матвеевой ее песни исполняли и другие барды. Ее поэзию сообщество авторской песни очень ценило. Владимир Высоцкий, например, в самом начале своего творческого пути пел песню «Какой большой ветер!». Из-за этого поговаривали, что он и автор этой песни.

Мифом – если не чудом – можно считать и то, что Новелла Николаевна прославилась именно как поэтесса и исполнительница песен. Потому что сама она считала иначе: «Я и теперь убеждена, что родилась прозаиком, как другие рождаются поэтами! А Идеал прозы для меня всегда был: событийность, очень тесная занятость всех сюжетных клеток, по возможности – непрестанная подача мыслей и сведений, жизнерадостность и надежда».