На руинах Карфагена задумались о будущем мира

В иконостасе храма Воскресения Христова в Тунисе есть образы с русских военных кораблей, в 1920 году пришедших в порт Бизерта. Фото автора

В Тунисе с 3 по 5 декабря прошла международная конференция «Завершение глобализма и будущее мира – смыслы и ценности наступающей эпохи». Организатором выступил Международный фонд духовного единства народов. Форум прошел всего в десяти километрах от руин Карфагена – древнейшего города, который по богатству и влиянию в древности превосходил Рим.

В течение двух дней работы конференции прозвучали доклады участников из 20 стран мира. Кто-то присутствовал лично, кто-то выступал онлайн. Участники уверены: глобализм как идеология видоизменяется и теряет прежнее влияние. Появляются новые проекты всеобщей трансформации. Человечество оказалось перед серьезными вызовами. Среди них – развитие IT-технологий и искусственного интеллекта, вызвавшее политический и экономический передел мира. Все это повлекло за собой множество локальных конфликтов, которые в последние годы все чаще вспыхивают в разных странах мира. Отягощает ситуацию и бесконтрольное нашествие мигрантов из Азии, Африки и Ближнего Востока, и демографический кризис Старого Света.

Происходит подмена ценностей, когда размываются духовные основы бытия народа. В высказываниях духовных лидеров все чаще можно услышать призывы к синкретизму – созданию общей религии, призванной к спасению универсального человека. Такую мысль, например, не так давно высказал Константинопольский патриарх Варфоломей, когда предложил принять доктрину «Общее сакральное мировоззрение» (подробнее в «НГ» от 05.08.25). Как считают участники форума, в таком духовном окружении человек будет лишен личности и национальных корней.

Гости конференции, большинство из которых – священнослужители из разных епархий Русской православной церкви, в том числе с Африканского континента, предлагали свое видение будущего. Звучали мнения, что именно православная церковь сегодня представляет «главное препятствие и преграду» тем, «кто навязывает глобальную культуру ради собственных интересов».

Настоятель собора преподобного Сергия Радонежского в городе Йоханнесбург (ЮАР) протоиерей Даниил Луговой считает, что «эпоха постглобализма будет либо эпохой человека, который вспомнит Бога, либо эпохой постчеловека, который забудет, кто его создал». «Кризис глобализма – это зачастую кризис человека, кризис личности. В свете глобализма каждый человек либо производитель, либо потребитель, и часто забывают, что человек прежде всего – образ Божий. Глобализм говорит: мы все можем, мы все просчитаем, все проконтролируем. А Господь говорит: без меня вы ничего не можете сделать», – считает священнослужитель. «На нашем приходе мы, например, помимо прочего обязательно проводим тотальный диктант. Наши прихожане собираются, пишут диктант, каждый пытается проверить свои знания русского языка, улучшить его, чтобы не получить двойку. И вот такие встречи людей, которые обладают общим языком, общей культурной памятью, они многим помогают избежать кризиса идентификации», – рассказал Луговой.

По мнению настоятеля храма Преображения Господня в городе Порт-Луи (Республика Маврикий) протоиерея Дмитрия Матвиенко, религиозные общины способны выполнять важные социальные функции – от благотворительности до образования, от поддержки семей до формирования моральных ориентиров. «Технологическая революция создала риск превращения человека в цифровой ресурс, – заявил протоиерей. – Но именно религиозная традиция, будь то христианство, ислам, индуизм, буддизм и другие мировые религии, подчеркивает уникальность личности, ценность человеческой жизни и ответственность перед ними. В наступающей эпохе духовные основы помогают вернуть моральный контекст в обсуждение технологий, не допустить девальвации человеческой природы, соединить прогресс и этику. Именно религиозные идеи, веками формировавшие мораль, позволят избежать бездушного технократизма».

Размышляя о роли ИИ в современном мире и жизни церкви, представитель Православной церкви Чешских земель и Словакии архимандрит Серафим (Шемятовский) признал, что без нейросетей сейчас сложно обойтись. «Сам я так не делаю, но знаю, что многие священнослужители используют его для составления проповедей, и, как утверждают, он создает достаточно гладенькие проповеди с цитатами из святых отцов и т.д. Однако я думаю, что, во-первых, обращение к ИИ делает человека ленивым, потому что для составления проповеди надо готовиться, читать, думать. Конечно, легко забить ключевые слова и ждать, что за тебя кто-то это сделает. Но таким способом уничтожается весь опыт духовного служения. С этого и начинаются подмены в сознании. Люди начинают доверять искусственному интеллекту, не задумываясь, что он может вносить микроскопическими вкраплениями в выдаваемую информацию ложь. И люди начнут привыкать ко лжи и впоследствии заменять ею правду. Но поскольку отказаться от ИИ сегодня невозможно, то необходимо внимательно перепроверять все то, что он делает».

Началу работы конференции предшествовал молебен в русской церкви Воскресения Христова. История храма началась в 1920 году, когда во французский военный порт Бизерта на побережье Туниса прибыла эскадра Черноморского флота России. На кораблях в страну прибыли около 6 тыс. русских беженцев. Закладка первого камня храма для потомков беженцев в столице Туниса состоялась в октябре 1953 года. Строительство велось на средства русской общины, но значительную сумму пожертвовали и местные французские власти. Одноглавый каменный собор построен в традициях псковской архитектуры по подобию церкви Покрова на Нерли. Автор проекта – архитектор Михаил Козмин, который переехал в Тунис в 1940-х годах.

Сегодня в церкви хранятся иконы и церковная утварь с трех русских кораблей: линкора «Генерал Алексеев», легкого крейсера «Кагул» и штабного судна «Георгий Победоносец». Помимо этого здесь можно увидеть иконы Крещения Господня и Благовещения Пресвятой Богородицы с кораблей, затопленных в 1854 году в Севастополе. Главные святыни храма – напрестольный крест с частицей Животворящего Древа Креста Господня и частица мощей святого священномученика Киприана Карфагенского. Первоначально храм находился под юрисдикцией Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ). В 1992 году, еще до того как РПЦ и РПЦЗ воссоединились, община была переведена в юрисдикцию Московского патриархата. С конца 2021 года церковь относится к Северо-Африканской епархии РПЦ.

Нынешнее богослужение в соборе не осталось незамеченным горожанами. С раннего утра около храма дежурили военные и полицейские. Они следили за тем, чтобы местные жители, особенно те, кто был одет в соответствии с мусульманскими обычаями, не проходили вдоль стен храма, и перенаправляли их на другую сторону улицы.

Тунис–Москва

– Фонд действует уже 30 лет. Почему заявления на ваших миротворческих конференциях так и остались неуслышанными?

– Я бы так не сказал, определенные силы нас слышат, скажем, главы поместных церквей нас слышат. Вы это видели сами, они нас поддерживают. С политиками сложнее. Мир находится в опасном состоянии, но, как говорится, капля камень точит, мы делаем свое дело. Наша главная функция – консолидировать здоровые силы из разных страт общества – политиков, религиозных деятелей, представителей общественных сил, ученого сообщества и так далее. Несмотря на то что мы наблюдаем умирание электоральной демократии и видим, что большую роль в этом начинают играть так называемые новые технологии, тем не менее мы считаем, что, как с этой целью 30 лет назад по благословению патриарха Алексия II фонд был создан, так и сейчас мы должны и будем продолжать наше дело. Нынешний патриарх Московский и всея Руси Кирилл разделяет наши стремления. Наш фонд общественный, не государственный, не церковный, но для нас очень важно действовать с церковью в одном потоке, на одной волне, потому что наши цели совпадают. То, что фонд существует 30 лет, – это уже о многом говорит. Он не изменил своим первоначальным планам, целям и задачам. Конечно, добавляются новые формы. Например, сейчас мы больше внимания уделяем детям и молодежи, теме семейного образования.

– Было ли что-то, что вы хотели реализовать, но этого так и не удалось сделать?

– Конечно, какие-то проекты до сих пор остались нереализованными в силу того, что мир менялся, и политическая ситуация менялась, и конъюнктура менялась. Мы вручаем премии фонда высоким персонам современного мира, президентам стран, патриархам церквей. Бывало, мы уже определили кандидатов – и тут резко менялась политическая картина мира. И было понятно, что в этой ситуации реализовать наши задумки относительно того или иного лица не будет полезно ни для него, ни для общего дела. Так было и по Украине, и по Армении. Мы, например, хотели видеть в Москве одного очень известного политического лидера современного мира, чье имя я сейчас упоминать не буду, который действительно, не напоказ, а в силу своих личных убеждений и политической практики выступает за христианские ценности. Но мы понимаем, что сейчас, в условиях обложения России санкциями, пригласить его к нам в Москву просто невозможно. Еще у нас есть программа «Голоса православной России»: ежегодно лучшие наши хоры выезжали в самые разные страны мира и представляли все богатство русской классической духовной музыки. Сейчас эта программа развернулась на Восток. В последние годы мы выступаем в Китае, Монголии, Корее и так далее. И все потому, что Европа нас не принимает. Причем не принимает не культурное общество европейских стран, а политические силы, которые установили жесточайший диктат над обществом. Тем не менее у нас остаются связи с нашими европейскими коллегами. В наших конференциях продолжают участвовать представители Австрии, Германии, Сербии, Эстонии и других европейских стран. Но делают они это в силу своего мужества. Политический режим им всячески препятствует, и порой дело доходит чуть ли не до уголовного преследования этих людей.

– Вы упомянули премию «За выдающуюся деятельность по укреплению единства православных народов», но она не вручается уже пять лет. Означает ли это, что программа исчерпала себя?

– Нет, ни в коем случае! Мы от нее не отказались, программа не закрыта. Совсем недавно мы на эту тему разговаривали со священноначалием Русской православной церкви и обсуждали будущее нашей премии. Никто из них не считает, что программа себя исчерпала, напротив, сейчас она приобретает новое измерение. Так что мы обязательно будем ее продолжать, но на новом этапе. Все-таки я думаю, что мир не откажется от здравого смысла и какие-то подвижки к правильному мышлению в политическом правящем классе наступят.

– В разные годы премий фонда были удостоены архиепископ Афинский и всей Эллады Иероним II, патриарх Александрийский Феодор II, почивший в 2022 году архиепископ Кипра Хризостом II. Затем РПЦ разорвала евхаристическое общение с этими церквами из-за признания ими Православной церкви Украины. Нет ли у вас сожаления о том, что вы вроде как вручили премии не тем?

– Среди наших лауреатов нет ни одного, о ком можно определенно сказать, что он стал врагом России. Да, они сейчас отказались от прежних своих связей с Россией, с Русской церковью, но не думаю, что они это сделали охотно. Ведь все эти патриархи представляют греческий церковный мир, который в политическом смысле являет собой западный мир, и скорее всего они были вынуждены это сделать по политическим мотивам. Но примечательно то, что ни один из наших лауреатов не заявил, что отказывается от премии и не поддерживает те цели, которые преследует фонд. Это говорит, как я понимаю, о том, что в глубине души эти люди все прекрасно понимают, но оказались в сложной жизненной ситуации, когда не смогли пойти наперекор политическому мейнстриму.