Сергей Казеннов В "НГ" ОПУБЛИКОВАНА новая статья Томаса Грэхэма (Грэма) "Переосмысливая отношения между США и Россией". Грэхэм - ведущий аналитик Фонда Карнеги, близкий администрации Дж.Буша-младшего, он хорошо ориентируется в настроениях в вашингтонских коридорах власти. Скажем сразу, новое "послание коринфинянам" резко отличается и по тону, и по содержанию от предыдущих публикаций Грэхэма, в которых превалировало если не пренебрежение к России, то сожаление, а то и жалость. Этот материал - совсем другой, и хорошо, если он отражает наметки долговременной стратегии США на международной арене и, в частности, в отношении России. Хотя сам Т.Грэхэм подчеркивает, что выработка этой стратегии далеко не закончена. Более того, в высших эшелонах американского истеблишмента циркулируют если не исключающие друг друга, то весьма различные подходы. Первый из них - это, по сути, продолжение нынешней политики глобального превосходства единственной сверхдержавы, с принятием комплекса мер по консервации такого положения вещей. Вторая концепция гораздо более гибкая, она в куда большей мере учитывает мировые тенденции и долгосрочные перспективы, в том числе и весьма неоднозначные процессы, происходящие в самих США. Причем, как указывает Грэхэм, у второго подхода гораздо больше влиятельных сторонников.
В чем тупиковость первого подхода? Прежде всего он тупиковый для самих США. Изначально попытка Дж.Буша проводить жесткую политику, демонстративно не учитывающую интересы других, сразу же столкнулась с серьезным (и неожиданным для США) противодействием со стороны даже своих партнеров и союзников. Не случайно демонстративное унижение США в различных ооновских структурах (даже со стороны государств, бывших всегда лояльными Америке). Поэтому возможный (и необходимый) пересмотр жесткой внешней политики США - вовсе не филантропический жест со стороны американской администрации, а веление обстоятельств.
В этих условиях США просто вынуждены говорить не только о своих интересах, но и об интересах других (в том числе в плане их озабоченности дальнейшим курсом США), искать возможности расширения круга партнерских отношений, а также отойти от прежних планов сыграть на дискредитации внешней и оборонной политики предшественников-демократов, поскольку последние смогли предоставить "весомые контраргументы", способные повлиять на эффективность правления Дж. Буша-младшего. И все же пока нет уверенности, что это не тактический маневр республиканских властей, а убежденность в необходимости задействования если не альтернативной, то хотя бы серьезно скорректированной внешнеполитической и оборонной стратегии.
В достаточной ли степени это "прозрение" США соответствует тем драматическим изменениям, которые происходят в окружающем США мире? Имеется ли у Вашингтона, по выражению Грэхэма, "намного лучшее понимание фундаментальных тенденций, которые будут формировать международный климат далеко на будущее"? Почему, например, США испытывают сегодня такие трудности с обеспечением подлинной, надежной безопасности во многих регионах мира за пределами Североатлантической зоны? США слишком увлечены идеей глобализации и не обращают внимания на цивилизационные нестыковки. На практике США не считают необходимым сосуществование цивилизаций - только подчинение тому, кто сегодня сильнее. То, что есть другие системы ценностей, асимметричные американским, вызывает у них только непонимание и раздражение. Идти с такими взглядами в XXI век и дальше - расточительно, непозволительно и бесполезно. И это, возможно, главное, чего США не понимают и не хотят понимать.
Или другая проблема. По мере ослабления военно-политического напряжения на европейском театре на первый план неизбежно выходят такие противоречия, как экономическое соперничество единой Европы с другими центрами совокупной мощи, в том числе с США. И попытки США "рассказать" Европе о том, что ей угрожает (идя ради этого даже на поддержание "в рабочем состоянии" Балканского котла), не очень получаются. Можно утверждать, что за предыдущее десятилетие США "упустили" Китай и сегодня силятся найти новые инструменты, партнеров и исполнителей для решения проблемы Поднебесной - пока без видимого результата. Китай становится уже не региональной, а глобальной сверхдержавой, он требует к себе особых подходов. Заметим, что проблема "нового Китая", характер взаимодействия с ним важны и для России.
Наконец, показательна для вашингтонского "тянитолкая" политика в отношении национальной ПРО. Похоже, что администрация Буша уже не очень представляет, что ей делать с этой инициативой. На первый план выходят непроработанность технической стороны программы, очень значительные финансовые затраты, куда более прохладная поддержка со стороны американского общества и истеблишмента, наконец, весьма настороженная, а то и негативная реакция из-за рубежа. Даже те, кто не хочет говорить Америке неприятные вещи "в лицо", находят возможность по-другому выразить свое истинное мнение о данной инициативе Буша. Это относится и к Европе, и тем более к Китаю, и ко многим другим, пусть менее весомым, но в общем хоре противников НПРО хорошо слышимым и спевшимся исполнителям. Что касается России, то ее негативная позиция по данному вопросу прагматична и убедительна.
Принятие американского плана НПРО может привести к катастрофическим последствиям. Причем по мере реализации этого плана проблем и противоречий на международной арене только прибавится, и они напрямую и неминуемо коснутся США. Это прежде всего деление мирового сообщества на тех, кто окажется под "американским зонтиком" и вне его. А это в дополнение к уже идущему полным ходом глобальному межцивилизационному кризису - очень опасно, ставит серьезнейшие преграды на пути процессов глобализации, на которую США вроде бы так нацелены. Далее, США, декларирующие и демонстрирующие глобальное военное присутствие, собираются "накрыть" зонтиком НПРО и свои Вооруженные силы в разных точках мира. Не говоря уже об огромной цене всего этого (экономической и политической), это неизбежно приведет к новому витку изощренного террора, к гонке вооружений в разных регионах мира, в том числе к гонке дешевых, "асимметричных" неконвенциональных видов оружия, против которых НПРО бесполезна - все равно как из пушки по воробьям.
США придется в ходе согласований и достижения компромиссов давать серьезные отступные тем, кто все же сочтет возможным поддержать американскую инициативу по НПРО, - и это могут быть весьма солидные даже для США отступные в экономической, политической и иных сферах. США очень беспокоит фактор Китая; в значительной степени, если без обиняков, НПРО США нацелена на сдерживание пока еще куцего, но готового к резкому наращиванию китайского ракетно-ядерного потенциала. Так вот, инициатива США подействует на Китай как мобилизующий фактор. Соревноваться - так соревноваться, Китай к этому готов, он даже ждет этого.
Наконец, ядерную угрозу для США представляют вовсе не стратегические ракеты стран-изгоев. Есть куда более прозаические - дешевые, доступные и скрытные средства доставки. И, вообще, кто гарантирует, что какое-нибудь "изделие" не ждет своего часа где-нибудь в укромном месте на Манхэттене, в Саннивейле или Калвер-сити? Короче, ставка на программу НПРО как на средство создания "абсолютной" системы безопасности, упрочения статуса сверхдержавы, укрепления и создания новых партнерских отношений может оказаться величайшим стратегическим просчетом.
Серьезный плюс рассуждений Грэхэма в том, что он "вспомнил" про Россию как возможного партнера и даже союзника США на перспективу. Не только с точки зрения двусторонних отношений, но и в плане формирования нового устойчивого глобального миропорядка. Очень мудрый посыл! Как показывает анализ, у США с Россией уже сегодня и тем более завтра действительно оказывается МЕНЬШЕ противоречий и проблем, чем у США со многими другими членами мирового сообщества, в том числе и среди близких и "надежных" партнеров США в разных регионах мира. Если, конечно, все время не оглядываться назад и не мерить наши отношения формулами холодной войны.
Россия - важнейший элемент в системе безопасности Евразии, в том числе и на территории бывшего СССР. Похоже, в Вашингтоне наконец-то (лучше поздно, чем никогда) приходят к пониманию этого. В каком бы ослабленном состоянии сегодня не находилась Россия, она занимает центральное стратегическое положение на стыке важнейших геополитических зон и регионов, на траверсе основных транспортно-инфраструктурных коридоров будущего. Просто наблюдать или тем более способствовать превращению России из важного "балансира" международных отношений в "пространство", "соединительную ткань" - геополитически проигрышно для США. Россию в ее стратегическом качестве просто нечем заменить, а дальнейшее ослабление России, ее коллапс и атомизация приведут к существенным подвижкам на значительных пространствах Евразийского континента, особенно в его восточной и южной частях, к резкому изменению баланса сил (кстати, не в пользу США).
Отсюда озабоченность Грэхэма тем, чтобы не допустить снижения присутствия России (политического, экономического, оборонного) в Восточной Азии, призыв к координации политики двух стран в отношении регионов Центральной Азии, Каспия, Закавказья. Так, уже проведены российско-американские консультации по Афганистану, и многие позиции сторон оказались достаточно близки. Что касается проблемы НПРО США, то здесь отношения двух стран действительно поджидают серьезные испытания. Но реалистичное решение (не сводимое к его навязыванию, "продавливанию"), имеющее в виду декларируемые самими США долгосрочные цели формирования гармоничного мира, должно быть найдено.
Так что сближение, а в ряде случаев даже унификация взглядов и подходов США и России ко многим ключевым международным проблемам необходимы в интересах не только российско-американских двусторонних отношений. Без этого невозможно создание базы, в том числе концептуальной, для формирования нового мирового порядка, который, как надеется Грэхэм, будет способствовать тому, "чтобы процветание распространилось по всему миру". И это очень серьезная работа для политиков, политологов, военных, бизнес-элит двух стран. Только прежде чем "пересматривать" (именно пересматривать, а не перепахивать!) нынешние структуры, унаследованные "от мира, который больше не существует", следует как можно более точно просчитать, какие конструкции могут прийти им на замену. Конструкции, способные выдержать политические и иные перегрузки очень непростого XXI века. Очень возможно, кстати, что именно определенный консерватизм, инерционность системы международных отношений и их правового оформления являются отнюдь не "тормозом", а важным стабилизирующим фактором. Так, может, не стоит спешить непременно все "пересматривать", а кое-какие структуры (тот же Договор 1972 г.) нужно, наоборот, "отремонтировать" и укрепить, вписать в современный глобальный политический контекст?
Томас Грэхэм весьма самокритично говорит о десятилетии неэффективного вмешательства США в макрополитику и макроэкономику России. Однако оставить теперь Россию наедине с ее проблемами (и долгами) было бы отнюдь не лучшим вариантом американской политики. Понимание для США проблем сегодняшней России - это осознание безальтернативности определенной трансформации курса реформ, исправления уже сделанных ошибок, обеспечения поддержки и стимулирования со стороны властных структур, а в необходимых случаях даже регулирования экономики и социально-экономической среды в целом. Особенно в таких регионах, как Восток и Север России, где одни только "рыночные" методы без серьезных сопутствующих мер не могут работать по объективным причинам. И если действительно США заинтересованы в сохранении "здорового присутствия" России в Восточной Азии и Восточной Евразии в целях сохранения регионального баланса сил и интересов, сдерживания амбиций региональных сверхдержав, то поддержка такой позиции со стороны США и мирового сообщества, прямая и косвенная, будет отнюдь не лишней. В том числе через более полное вовлечение экономик, предприятий регионов Урала, Сибири, Дальнего Востока в международное разделение труда. Или США устраивает ситуация, когда через определенное время многие из этих предприятий могут оказаться, по сути, придатком ВПК сопредельных государств? Так что сегодня США должны серьезно, конкретно и адресно помочь России, что будет весомым вкладом и в укрепление собственной национальной безопасности США. И совершенно не нужно выжидать, обусловливая эту помощь, например, передачей одному из наших соседей четырех российских островков. Потому что после этого на Дальнем Востоке наверняка объявятся и другие претенденты на куски, причем куда более обширные, российской территории, а это уж совсем не в интересах США.
Хорошо, что Грэхэм призывает заменить на что-то куда более конструктивное и устойчивое наше, как он выражается, "иллюзорное, обманчивое, неискреннее партнерство 90-х годов". Главное, однако, чтобы на смену одним иллюзиям в российско-американских отношениях не пришли другие. И для того, чтобы этого не случилось, должна еще многое осмыслить и осознать не только Россия.
