Екатерина Трифонова
Охрана заключенных тоже отнесена ФСИНом к разряду коррупциогенных видов деятельности. Фото Reuters
В рамках выполнения «Национального плана по противодействию коррупции», одобренного указом президентом, ФСИН разработала проект приказа «Об утверждении перечня коррупционно-опасных функций Федеральной службы исполнения наказаний».
Сейчас он размещен на интернет-портале общественного обсуждения нормативных актов. Их этого документа выходит, что на сегодняшний день коррупцией охвачены все стороны деятельности этого ведомства. Коррупциогенным назван и надзор в сфере исполнения уголовных наказаний, то есть работа в местах заключения, и деятельность по содержанию лиц, подозреваемых в совершении преступлений, то есть система следственных изоляторов. Судя по перечню ФСИН, коррупцией также охвачены закупки товаров и услуг для государственных нужд, контроль за поведением условно осужденных и подследственных, находящихся под домашним арестом, залогом и т.д.
По мнению экспертов, система исполнения наказаний сегодня действительно нуждается в кардинальной реформе. Кстати, ранее об этом говорил и директор ФСИН Геннадий Корниенко, который во время очередной ревизии своего пенитенциарного хозяйства отметил резкий рост коррупционных преступлений. Однако осуществимость подобной реформы на практике, причем силами самого тюремного ведомства, вызывает серьезные сомнения. Например, как утверждает замгендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин, если борьба с коррупцией в службе и будет вестись, то только на показном уровне. «Приказ бороться с коррупцией был дан сверху. И ведомство вроде приняло этот сигнал и вот теперь пытается противостоять коррупции по мере своих сил. Однако раз они обозначили практически все свои функции как «потенциально опасные», то что получится, если бросить силы на реформирование всех их сразу? А то, что вся эта борьба приобретет формальный характер», – убежден эксперт. По его словам, давление, оказываемое на ФСИН со стороны власти, заставит ее руководство и сотрудников делать вид, что какая-то борьба ведется, и не более того. «ФСИН, конечно, может внести несколько видимых изменений в свои служебные инструкции. Но только для того, чтобы в случае претензий можно было сказать, что работа ведется. Но вряд ли мы увидим реальные изменения», – считает Макаркин.
Вице-президент Центра политических технологий Борис Макаренко придерживается более оптимистичного взгляда на ситуацию: «Представители ФСИН все же признали, что все их сферы подвержены коррупции, это уже плюс. Значит, можно рассчитывать на проработки. Другой вопрос, какие конкретные меры по устранению коррупции теперь предложит ФСИН и, главное, каким именно образом они их будут осуществлять». И действительно, после так называемой реформы милиции, которую затем сама же власть, по сути дела, и признала малоэффективной, общественность плохо реагирует на обещания того или иного ведомства побороть коррупцию в своих рядах своими же силами.
О необходимости настоящих изменений в работе силовых структур страны в целом намерены заявить сегодня эксперты Комитета гражданских инициатив. Вместе с фондом ИНДЕМ они представляют Концепцию комплексной организиционно-управленческой реформы правоохранительных органов. В основе этой концепции лежит идея создать межведомственную систему, контролирующую работу полицейских. А также выявить и минимизировать ряд тех условий, которые и толкают их на противоправное поведение. Впрочем, уверен Макаркин, данная концепция тоже скорее всего работать не будет: «Я солидарен с представителями КГИ, что правоохранительной системе необходимы комплексные изменения. Но идея, пусть даже и адекватная, которую они предлагают, вряд ли будет воспринята на государственном уровне». Главная проблема, настаивает он, заключается в том, что ведомственное самореформирование ничего эффективного и нового дать не сможет. Даже если рецепт для него будет предложен в результате общественного обсуждения.
