Копание в навозной куче в белых перчатках

Джек Николсон обожает позировать фотографам в компании красивых женщин.
Фото Peuters

Из всех крупных кинофестивалей Берлинале – самый демократичный. Здесь не огораживают фестивальный дворец перед премьерой в радиусе километра, как это делают в Каннах. Все, кто хочет бросить жадный взор на подъехавшую звезду, могут легко примоститься за ограждением, которое выставлено в непосредственной близости ко входу в Берлинале Паласт, к заветной красной дорожке. Не надо с вечера висеть на пальме, чтобы следующим вечером посмотреть, насколько открыта спина у Клаудии Шиффер. И не только потому, что в Берлине не растут пальмы, просто в официозности и помпезности Берлинале существенно проигрывает Каннам и даже Венеции.

Интересная штука – вроде бы за непомерное пристрастие к американщине «полетела» предыдущая команда Берлинского фестиваля, а нынешняя, набранная целиком из новых людей, продолжает дело предшественников, только с еще куда большим рвением. Разумеется, американским фильмом фестиваль открылся. Один из главных номинантов на «Оскара» фильм Энтони Мингеллы «Холодная гора» целых два дня будоражил сердца тех, кто неравнодушен к брутально-батальным сценам, на первом плане которых летают оторванные руки и ноги (действие происходит во время Гражданской войны в Америке, в 60-е годы XIX века), к наивной чистоте Николь Кидман и мужественной красоте Джуда Лоу. (Правда, так ожидаемая многими Николь Кидман, как, впрочем, и Лоу, не приехала.) Вокруг «Холодной горы» сейчас бушует скандал. Соотечественники вдруг предъявили Мингелле претензию – почему, мол, фильм, действие которого происходит в Северной Каролине, снимался в Румынии? Мингелла начал растерянно оправдываться – где сейчас в Северной Каролине найдешь пейзажи из середины XIX века? Все более или менее подходящие пейзажи давно приспособлены под поля для гольфа. А румынские Карпаты – один в один Северная Каролина середины XIX века. Да и дешевле это в два раза, чем в Америке снимать. На родине ему эта картина встала бы в 120–130 млн. долл. а так – чуть ли не в два раза меньше. Но некоторые влиятельные кино- и телестудии Голливуда всерьез обратились к общественности с призывом бойкотировать картину Мингеллы. Нам бы ваши заботы.

Как любой фестиваль в последнее время, Берлинале в этом году изрядно политизирован. Причем политизирован умышленно – недаром главной темой нынешнего фестиваля объявили 10-ю годовщину конца апартеида в ЮАР, и в конкурсе даже есть английский фильм на эту тему – с Сэмюэлем Л. Джексоном и Жюльетт Бинош в главных ролях.

Но, честно признаемся, не политикой единой интересен фестиваль. Разумеется, посмотреть кино – задача не последняя, и, несмотря на привычные стоны «совсем в этом году смотреть нечего», все ходят, даже бегают из зала в зал (иногда для этого надо пересечь полгорода, а потом мчаться обратно – на следующий фильм). Колоссальный зал Берлинале Паласт даже не смог вместить всех желающих на первый показ комедийно-мелодраматическо-психологического триллера Патриса Леконта «Очень откровенные признания». Сандрин Боннэр и Фелис Лукини разыгрывают супертипичную для современного европейского кинематографа историю, щедро сдобренную сексуальными комплексами, долгими признаниями с изящным заламыванием рук «он меня не хочет уже полгода», «он стал меня ласкать так, и так, и так, я в этот момент думала, что...» и т.п. Откровенно говоря, подустали мы немного от этой бесконечной психоделики, которая, как правило, приходит в кино тогда, когда сказать уже больше нечего. Пусть и изящно разыграно, но слишком уж напоминает копание в навозной куче в белых перчатках.

То ли дело, например, Джек Николсон. Расхаживает по Берлину свободно и с удовольствием, опрокидывая то там, то там рюмочку шнапса. И никаких комплексов. Плейбой мирового масштаба и великий актер, Николсон в свои почти 70 по-прежнему обаятелен, дерзок и галантен. Автора этих строк он случайно шибанул дверью по лбу – и ведь не сбежал трусливо и равнодушно, а галантно молвил: «Fucking shit, how are you, darling?» (что означает примерно «...ать, как вы, дорогая?»). Получив ответ приблизительно в том же духе, звезда отправился на собственную пресс-конференцию, немалую часть которой посвятил собственной... заднице. Дело в том, что по фильму «Любовь по правилам и без», где он играет бабника – любителя молоденьких девушек, он оказывается в больнице с сердечным приступом и время от времени расхаживает по коридору в ночной рубашке, завязанной сзади тесемками. Разумеется, поворачиваясь спиной, актер неоднократно показывает счастливому зрителю свой гладкий голливудский тыл. Снобы в ужасе, остальные хохочут. Видимо, не совсем оправившись от удара дверью по голове, обозреватель «НГ» неосторожно затронул эту тему, не подозревая, что тем самым взгромождает Николсона на любимого конька. Актер пустился в жалобы, что ему не дали как следует продвинуть картину на рынке. «Я так хотел, чтобы моя задница украшала афиши и постеры фильма. Она у меня большая и толстая, и я на ней все время сижу. Но мне сказали, что это будет незаконно». Потом подумал секунду и добавил: «Но я все равно ею горжусь».

Берлин

Редакция «Независимой газеты» благодарит ОАО «Аэрофлот – Российские авиалинии» за содействие в подготовке материала.