Еврореализм

Как найти язык с этим подрастающим будущим Европы?
Кадр из фильма «Класс»

Фильм «Класс» Лорана Канте показали последним в конкурсной программе минувшего Каннского фестиваля. И фестиваль облегченно вздохнул: «Ну наконец-то объявился лидер».

Два часа мы видим лица. Два часа крупных планов и ручной камеры. Два часа разговоров в замкнутом классными стенами пространстве. Предельно естественное, граничащее с документальностью, действие – словно аккуратно вынутый из жизни и перенесенный в кинопространство кусок реальности. Исполнитель главной роли – автор книги, по которой написан сценарий, бывший учитель Франсуа Бегодо, симпатичный усталый интеллигент. В первом же кадре фильма он задает тон, настроение и смысл всей картине. Вот он сидит в кафе перед чашечкой кофе, потом, словно решив что-то для себя, делает глоток с видом человека, для которого этот глоток – последний в жизни. Дальше – длинный проход по улице, по коридорам, потом школа, класс. Восхождение. Там, за этими стенами (в оригинале название фильма звучит «Entre les murs» – «За стенами»), идет настоящий бой. Только в этом бою не должно быть ни победителей, ни побежденных. Полтора десятка 15-летних подростков всех цветов кожи, всех религиозных конфессий, всех темпераментов. Они неважно говорят по-французски, и Франсуа, преподаватель французского, не просто учит их правильному языку – он сам ищет правильный язык для общения с этим пока еще не очень знакомым миром.

Основная сюжетная линия – конфликт учителя с чернокожим подростком Сулейманом. После очередной выходки Сулейману грозит исключение из школы, а суровый отец грозит в этом случае отправить его обратно в малийскую деревню, на родину. Наивного зрителя, воспитанного на отечественных фильмах о школе и учителях, об их конфликтах, залеченных с помощью профессионального благородства учительской братии, ждет разочарование. Франсуа не проходит проверку на киношное благородство. Чуть побранившись с коллегами, настаивающими на исключении парня из школы, он легко отступает, Сулеймана исключают и начисто о нем забывают. Возможно, он и правда уже в Мали. Но ни учителя, ни соучеников это уже не интересует. Им жить дальше в безжалостном мире, а лишние сантименты оставим для мелодрам.

Иллюзия документальности и включенности в происходящее разыграна до того блистательно, что моментами ловишь себя на неожиданных странностях: то хочется отряхнуть руки от мела, то готов влюбиться в учителя-очаровашку, то учитель уже не очаровашка, а вредный хам, которого хочется отправить ко всем чертям вместе с его методиками и псевдодемократизмом. Камера здесь по-настоящему безжалостна. Она видит и ловит все, что каждому участнику действия хотелось бы скрыть, – выражение агрессивной беспомощности на лице учителя, лишенном в тот момент всякого обаяния; затаенная злоба и презрение в глазах подростка-араба; ленивый пофигизм в негритянских глазах... И никакого умиления, никакого снисхождения к этим новым гражданам Европы. Вы к нам пришли? Ну так будьте любезны жить по нашим правилам. Правда, что-то в душе недобро хихикает: неизвестно еще, кто и по чьим правилам скоро будет жить.

С художественной точки зрения «Класс» – абсолютно парадоксальный фильм. Лоран Канте соединил вещи не просто несоединимые – противоположные. Четко выписанный сценарий и суперпрофессионально отработанные мизансцены и диалоги он поставил на службу документальному повествованию, что само по себе новаторство. К тому же он создал новый тип авторского кино – без автора. Личность режиссера запрятана за двумя десятками персонажей, распределена по репликам, распылена по всему пространству фильма. От этого проблемы, которые поднимаются в фильме, – состыковка разных культур, болезненное вторжение новых реалий в спокойную европейскую заводь, возможность/невозможность найти общий язык с этими новыми реалиями, – самодостаточны и не воспринимаются как очередной повод для создания авторского опуса. Обычно, и особенно в российском кино, происходит наоборот – всякая проблема становится для режиссера поводом обнажить свое режиссерское «я», и это «я» не слишком заботится о том, насколько его нагота ласкает глаз зрителя.