Как говорят в таких случаях – пошли письма. Сперва появилось одно, в ответ на него – другое, а за ним – третье, четвертое... Первое было – «за», все последующие – «против». Интеллигенция раскололась на почве любви к президенту Путину. Вернее сказать, интеллигенция определилась.
Для тех, кто по каким-то причинам остается в неведении – несколько слов и несколько цитат. Сперва обнаружили свою позицию руководители нескольких творческих институтов (в широком смысле): Зураб Церетели, Никита Михалков, Таир Салахов и Альберт Чаркин. «От имени всех представителей творческих профессий в России» в открытом письме на имя президента они попросили Владимира Путина «остаться на своем посту на следующий срок, выражая мнение всего художественного сообщества России, более 65 000 художников, живописцев, скульпторов, графиков, мастеров декоративно-прикладного, театрально-декорационного, народного искусства». Причина проста: «...призывы обратиться к Вам, просить Вас продолжить свою столь важную для страны президентскую работу приходят к нам со всех концов России. В ходе работы приходится встречаться с людьми из всех частей России, и, уверяем Вас, они едины в желании, чтобы Вы остались главой нашего государства». А цель – понятна: гарантировать «стабильность и процветание отечественной культуры, лучших традиций нашего искусства, усиление мер по сохранению художественного исторического наследия и музейных ценностей». Кто же скажет слово против этого-то?!
Вскоре появились и те, кто против. Их сочинение зачитали по радио: «Очень многие люди науки и искусства, и мы в их числе, категорически не согласны с Михалковым и Церетели по сути. Мы надеемся, что, когда истечет срок Ваших конституционных полномочий, мы сможем со спокойной совестью поблагодарить Вас за уважение к закону». Подписались Мариэтта Чудакова, Олег Басилашвили, Сергей Юрский, Александр Гельман и другие.
Такая вот эпистолярная история. Что скрывать – располагающая к дальнейшей писанине.
Российская интеллигенция чаще всего – во всяком случае, опыт последнего столетия убеждает именно в этом – дула в одну дуду, то есть обращалась к власти с самыми необходимыми просьбами, которые этой самой власти были угодны и нужен был лишь повод. Интеллигенция давала такой повод, убеждая власть в ее, если хотите, полновластной правоте...
Но был в уже более свежей истории короткий период, когда возникла вдруг разноголосица: одни написали письмо к народу, другие тут же призвали этих неугодных им (и народу, конечно, тоже) сочинителей раздавить, как фашистскую гадину. С тех пор, показалось, все вернулись в русло взаимопонимания и единомыслия, все разногласия преодолели и, как решили мастера культуры, готовы снова в едином порыве... Но – ошиблись.
Впрочем, главная печаль связана не с тем или другим письмом. И даже не с той или другой позицией.
Художник – если он, конечно, художник – по определению творит, то есть пишет картины или романы или музыку сочиняет. Голосует творчеством, что, к слову, Никита Михалков и сделал, изложив устами своего героя в картине «12» вполне ясную идеологическую позицию. А Мариэтта Чудакова сделала свой выбор, когда вошла в первую тройку правой партии. Разочарование вызывает то, что наши художники хотят не только ваять, снимать кино или писать о Булгакове – они хотят при этом быть и самыми заметными и чуть ли не единственными избирателями-вожаками. Быть на виду, чтобы власть опиралась на них. Забывая уроки истории: сперва опирается, а потом иных – и раздавливает.
Михаил Сергеев 
Дарья Гармоненко 
