Вчера Центризбирком представил партийные финансовые отчеты по недавней парламентской кампании. Структуры, не набравшие 3% голосов, вынуждены оплатить эфирное время, предоставленное им для агитации в предвыборный период. Это немалые суммы – даже, к примеру, для СПС, опирающегося на средний класс и имеющего поддержку Анатолия Чубайса.
Набранные не попавшей в Думу оппозицией примерно 10% голосов избирателей на практике означают, что один из 10 проголосовавших граждан хотел видеть в парламенте или члена СПС, или яблочника, или агрария, или «патриота России». Каждый десятый гражданин отказался голосовать за единороссов, коммунистов, эсэров и ЛДПР. Голоса этих людей уже не будут услышаны на Охотном Ряду. Почему надо наказывать рублем политическую структуру, которую они предпочли нынешним депутатским фракциям? В ситуации явно просматривается высокомерное государственническое пренебрежение к политическим меньшинствам страны.
Нынешнее избирательное законодательство – с его 7-процентным порогом прохождения и 3-процентным уровнем финансовых возвратов – формировалось в условиях бурного партстроительства. Естественно стремление чиновников упростить процесс, свести к минимуму число подведомственных Росрегистрации политструктур. Отсев проводился жестко. Оставшиеся «в живых» получили право побороться за симпатии электората. Полученный каждой из них даже неполный 1% составляет сотни тысяч голосов. Выходит, борьба такая наказуема, если успех не перевалил за 3%.
Каким образом может быть сформирована здоровая партийная система, если удаление с поля политических «младенцев» происходит хирургическим путем? Крупные партии всегда имеют предысторию, политические гиганты вырастают в окружении «подлеска», равно как крупный бизнес немыслим без малого.
Это только кажется, что можно из пробирки извлечь мощную структуру гражданского общества. Искусственно сконструированные системы в политике долго не живут. А если и живут, то требуют постоянного и дорогостоящего искусственного питания. В объемах гораздо больших, нежели расходы госканалов на бесплатную предвыборную агитацию. Что значительно перекрывает их КПД. Мы уже имеем подобный опыт – Общественная палата так и не стала выразителем «чаяний и надежд трудящихся».
Закономерен результат политики скальпеля: небольшие, но перспективные партии, решившиеся на участие в парламентской кампании и не зарегистрированные Центризбиркомом по причине нарушений, даже рады провалу своих усилий, направленных на то, чтобы поучаствовать в гонке. Руководители «Зеленых», к примеру, понимая, что не укладываются в «процент», с облегчением заявляют: зато теперь не надо возвращать деньги за эфир.
Ситуацию частично спасает неисполнение закона: партийцы редко платят по счетам. Однако здесь немало фальши. Государство в любой момент может погрозить партии пальцем.
Настоящая демократия – дело дорогостоящее, но более дешевое, чем ее отсутствие. Надо поощрять политическую активность граждан. А норму возврата денег за эфир проигравшими отменить как не соответствующую интересам общества. Иначе в эфире будут царить конформисты. А бунтари будут пробиваться к аудитории иными способами. Не всегда институционально приемлемыми. Кто от этого выиграет?
Ольга Соловьева 
