За кем мы гонимся в космосе? И зачем?

Фото Reuters

В ближайшее время должно быть завершено формирование российской «Федеральной космической программы на 2016–2025 годы». В глубинах общественного сознания – где-то глубоко-глубоко – космическая отрасль все еще воспринимается как некая квинтэссенция национальной идеи и последнего оплота отечественных высоких технологий. Разработчики космической программы вольно или невольно, но не могут не учитывать эти обстоятельства психологического плана. В то же время они поставлены в жесткие рамки экономической реальности.

Сейчас на орбитах вокруг Земли находится более 1 тыс. аппаратов разных стран. В 2013 году мировой оборот космической отрасли составил 313,2 млрд долл. Космический бюджет США – 41,3 млрд долл., то есть чуть больше 13% мирового космического пирога. Это надо учитывать, говоря о «космической гонке». А еще надо учитывать, что космическая связь – область космической деятельности, которая, пожалуй, наравне с пилотируемой космонавтикой больше всего в России на слуху, – составляет наименьшую часть в этом мировом космическом бюджете.

Каковы же в общих чертах космические перспективы России? К 2025 году на космическую деятельность планируется израсходовать 2 трлн руб. К 2024 году, предполагается, мы должны быть способны создать собственную орбитальную станцию. При этом сотрудничество по программе Международной космической станции (МКС), по-видимому, будет продолжено до физической выработки ресурса МКС. Ждать этого осталось уже и не так долго. Дело в том, что по первоначальным планам уже в 2015 году МКС должна была бы готовиться к сведению с орбиты. Но из-за проблем в американской программе многоразовых космических «челноков» сроки сдвинулись. Сейчас проект МКС в большей части «тянет» Россия; вся динамика полета огромной конструкции (вес 400 т, размеры с развернутыми солнечными панелями – как Красная площадь, объем жилых отсеков – около 800 куб. м), жизнеобеспечение экипажа на 75% – все это обеспечивает российская сторона. Американский сегмент МКС дает большую часть энергетики станции.

Таким образом, пилотируемый космос играет роль скрепляющего элемента российской космической программы. Другой приоритет – освоение Луны. Можно даже сказать – захват. Это не преувеличение. Например, американцы не скрывают намерений объявить неприкосновенными места посадки шести экспедиций «Аполлон» на Луне – с 1969 по 1972 год. Российская лунная программа нацелена на освоение полярных областей естественного спутника. Дальняя цель – создание лунной базы. А пока – пилотируемый облет Луны к концу этой программы.

Наконец, Россия все-таки попытается осуществить доставку грунта со спутника Марса – Фобоса. О пилотируемом полете к Красной планете, тем более о высадке человека на поверхность Марса речь не идет.

Все эти проекты должна будет осуществлять единая госкорпорация «Роскосмос», которая будет создана через месяц. Задача нетривиальная – внутри единой структуры сохранить независимые конструкторские бюро и предприятия. Проблема в том, что никто не знает, как это сделать. И хотя разработчики концепции заявляют, что перед ними нет задачи создать мегазавод, сделанный по цеховому принципу, складывается впечатление, что они решают в принципе нерешаемую задачу.

Главная цель любой госкорпорации – перевести государственные деньги в частные легальным образом. Но в России к космической деятельности частный сектор и не допущен, и не стремится быть туда допущенным. В таком случае государственная бюрократия с успехом и удовольствием заменит частную. Как сказал в свое время руководитель лунной программы США Вернер фон Браун: «Я знаю, как победить гравитацию, но не знаю, как победить бюрократию». Вряд ли поможет победить ее даже тот факт, что космонавтика – феномен социокультурного масштаба.