Остатки сладкой жизни

Важнейшим из всех искусств, как выяснилось, для нас является мюзикл. И не только потому, что за последний год из бродвейского зрелища для богатых господ он превратился в общенародное действо (с привлечением народа в качестве актеров). И не потому, что работал как макдоналдсовский общепит, отмывая миллионы в заброшенном ДК. И, наконец, не только оттого, что выбран мишенью для самого жуткого теракта в истории театра. По мюзиклу прошла демаркационная линия ответственности искусства и его позиции во время войны. Кому быть, кому не быть.

Уже на следующий день после захвата "Норд-Оста" стороны разделились: Пугачева с Киркоровым после некоторых колебаний перенесли "Чикаго" на 4 ноября, в то время как продюсеры "Нотр Дам" и "42-й улицы" заявили, что "жизнь продолжается и актеры выйдут на сцену". Борис Краснов вспомнил даже, что 11 сентября весь Бродвей работал для поддержания духовных сил ньюйоркцев. Он, однако, умолчал насчет отмены Голливудом своих самых громких премьер. Ведь падающие башни Торгового центра в глазах американцев четко ассоциировались с кино - с фильмами-катастрофами, с боевиками, со всем тем набором военно-геройского пафоса, который вдруг рассыпался как карточный дом.

В нашем случае сыпалась иллюзия спокойной буржуазной жизни: первый русский мюзикл, специально оборудованный зал в отдалении от прочих академических залов, обкатанная и ежедневно идущая программа - что может быть надежней и качественней для вечернего выхода? Кто думал, что как раз здесь лицом к лицу можно столкнуться с тем, что, кажется, уже приелось на ТВ, что уже считается дурным тоном в литературе (чеченский репортаж) и из-за чего провалилась балабановская "Война" (слишком откровенно и жестоко), но выиграл "Дом дураков" (бандиты - тоже люди)? Столичная культура откровенно изживала военные комплексы. Казалось, вот-вот появится мюзикл с танцующими омоновцами. По крайней мере "менты" уже были одомашнены, превратились в своих в доску ребят и девчат, которые хороши сами по себе, без бандитов и убийц.

Российское кино (и в этом наше отличие от американцев) осталось ни при чем: оно вообще не стремится ни к ощутимому политическому весу, ни к откровенному развлечению. Во время теракта была отменена только одна премьера: предполагалось показать законченного "Вовочку". Детский фильм по мотивам известных анекдотов, спродюсированный Сергеем Жигуновым, уже заранее прославился тем, что в нем в роли сторожа-алкоголика засветился Юрий Шевчук. По странной иронии именно концерт Шевчука один из столичных каналов счел самым удачным фоном для новостных выпусков. Опять же долго тянули, но, наконец, решили не проводить торжественное открытие Дома кино, назначенное на 25 октября. В руках террористов оказалась дочь режиссеров Лидии и Владимира Тумаевых. Не состоялись презентации книги "Великие актеры кино" в клубе "Империал" и DVD-диска "Астерикс и Обеликс" в развлекательном комплексе "Бездна". Планы проката, впрочем, не претерпели никаких изменений.

Наиболее зрелищное событие, которое не случилось по определению, - вручение телевизионной премии ТЭФИ (25 октября). Телевизионщики сочли эту отмену настолько в порядке вещей, что не сделали никакого заявления. С другой стороны, также - "по инерции" - какие-то учреждения продолжали анонсировать праздничные события. Третьяковская галерея, например, 26 октября всерьез намеревалась отправить по Москве "Передвижную выставку": автоколонну из 5 автопоездов длиной 150 метров с репродукциями галерейных шедевров на бортах машин. Эта колонна должна была проехать к Поклонной горе, а затем отправиться в круиз по Золотому кольцу. Еще в ночь на пятницу сотрудники Третьяковки заверяли, что автобусы стоят наготове и планы не изменились. При том что Красная площадь и музеи Кремля были сразу очищены от туристов.

Оперативно и без объяснений отменились все культурные мероприятия в посольствах. Союз немецкой экономики с журналом "Иностранная литература" намеревались вручить литературную премию Жуковского за лучший перевод с немецкого. Церемония перенесена как минимум на неделю. В итальянском посольстве не состоялось меховое дефиле, зато главные итальянские обувные марки (Ассоциация производителей обуви) 24-го устроили вечеринку в ресторане "Пижон", которая прошла скомкано и без веселья.

В то время когда сладкая жизнь почти сошла на нет, отдельным айсбергом поднялась жизнь академическая. С каким-то невероятным пафосом и самолюбованием режиссеры серьезных театров и начальство филармонии заявляли: "Show must go on!" Этот девиз Генриетта Яновская произнесла после спектакля, открывшего сезон ТЮЗа 25 октября. Большинство театров выставило перед подъездами наряды автоматчиков и обзавелось металлоискателями. Вечером 24 октября в Большом зале консерватории прошел вечер памяти Евгения Светланова, где с оркестром Марка Горенштейна в концерте Рахманинова солировал Николай Петров. Отзывы о такого рода мероприятиях обычно сопровождались эпитетами "играли как никогда", "чувствовался особый настрой", "произошло единение артистов и зала", навевая образ блокадного Ленинграда и первого исполнения симфонии Шостаковича.

На таком фоне при самой искренней любви к классической музыке и репертуарным театрам очень хочется надеяться, что их триумф - дело времени. И при всей неприязни к мюзиклам подсознательно болеешь за их скорейшее возрождение и расцвет.