Изгою нужен автомобиль

Фланнери О"Коннор. Мудрая кровь. - СПб.: Азбука-Классика, 2005, 800 с.

В этот однотомник вошла практически вся проза американки Фланнери О"Коннор (1925-1964). Первый сборник ее рассказов "Хорошего человека найти нелегко" вышел у нас еще в 1974 году и был составлен по принципу "с бору по сосенке". Затем после 29-летнего перерыва выпустили карманную книжицу "Храм Духа Святого", также включившую вещи из разных сборников. Романы "Мудрая кровь" и "Царство небесное силою берется" прежде по-русски не печатались.

У всех писательниц-южанок (Фланнери О"Коннор, Карсон Мак-Каллерс, Шерли Энн Грау, Харпер Ли, Юдора Уэлти, Маргарет Митчелл) в жилах есть доля кельтской, то есть ирландской и шотландской крови. Но О"Коннор, уроженка Джорджии, среди них - единственная католичка, а в "протестантском поясе" Юга США это не достоинство, а скорее порок. Среди южных штатов католики имеют большинство только в Техасе, Кентукки и Луизиане, что неудивительно - эти штаты населялись в основном выходцами из Франции и Мексики. Вот почему женская солидарность в разное время объединяла всех названных выше дам, кроме О"Коннор - она всегда была особняком, в сторонке.

Подобно тому как в политической жизни США уравновешены федерализм и регионализм, так в американской литературе имеются писатели общенациональные и "региональные". "Пыль на твоих сапогах - не из нашего штата. Откуда прибыл, дружище?" - в американской литературной тусовке вопрос не праздный. Выбиться с регионального уровня на федеральный удалось не всем. Иллинойсцу Хемингуэю, миннесотцу Фицджеральду, калифорнийцу Стейнбеку, северокаролинцу Вулфу - удалось. А, скажем, Фолкнер к этому не стремился, со своим нобелевским лауреатством так и остался миссисипским фермером, и О"Коннор последовала его примеру.

Ее причисляют к литературной школе, называемой "южной готикой". Что это за чертовщина такая - "южная готика", - понять могут только классификаторы из провинциальных университетов Юга. Но достаточно открыть книгу - и погружаешься в атмосферу, вне которой американские писатели-южане дышать не могут: пыль, жара, духота, предгрозовая наэлектризованность, медленно накапливающиеся и стремительно разряжающиеся конфликты, паноптикум странноватых персонажей, которые с виду похожи на дергающихся марионеток, и общее ощущение дурного сна, который никак не желает сменяться пробуждением.

Реальность рассказов О"Коннор - реальность "глубокого Юга" 1920-1940-х. Вопреки представлениям, вбитым в головы советских читателей еще "Хижиной дяди Тома", американский Юг той поры жил отнюдь не только проблемами расовой дискриминации, сборища куклуксклановцев проводились не каждое воскресенье, и не на каждом дереве висели линчеванные негры. К слову, афроамериканцы (скажем так для политкорректности) - у О"Коннор редкие персонажи. Ее герои - главным образом white trash, "белая голытьба", белокожие южане ниже среднего класса, чудаки, доходяги, бродячие пророки, лентяи и бездельники. Словом, жертвы Реконструкции Юга, времени своеобразной американской "перестройки", когда в побежденные и ограниченные в правах южные штаты хлынули потоки капиталов и дельцы с Севера, а с ними - прежде невиданные циничные порядки и разнузданные нравы. В границах одной страны столкнулись два протестантских уклада, у представителей которых были общие черты - традиция политической свободы, личная независимость, упертость в отстаивании собственного достоинства, приверженность к доморощенному богословию и острейшая, вплоть до угрозы оружием, реакция на попытку чужаков совать нос в их дела.

Искры, высекавшиеся в подобных конфликтах, воспламенили воображение О"Коннор. Работая над прозой, она ощущала свое религиозное изгойство: "Католик не может писать о католическом мире потому, что его не существует, так что ему приходится писать о мире протестантском┘" Естественная для католички вера во Вселенскую Апостольскую Церковь, предстоящую ради спасения человека перед лицом Бога, неизбежно конфликтует с протестантскими принципами "личного Бога" и "спасения только верой". Из этих метафизических тонкостей и рождается атмосфера прозы О"Коннор, пронизанная и пропитанная экстремальными крайностями, гротесками, гиперболами и насилием.

Уголовник по кличке Изгой приканчивает посреди дороги семью вместе с малыми детьми - только потому, что ему и его дружкам нужен автомобиль; расправу он сопровождает рассуждениями насчет того, что между злом и добром разницы нету, ведь все равно истина откроется только на Страшном Суде ("Хорошего человека найти не легко"). Высокодуховный графоман Эсбери (он "пишет пьесу про негров") не может примириться с простецким бытом материнского дома, куда приехал отдохнуть от литературных неудач; тяжело заболев, он впадает в визионерское настроение, требует почтения к себе как к умирающему - и жестоко разочаровывается, узнав, что заразился вульгарным бруцеллезом, когда выпил парного молока. Бродячий аферист и калека Шифтлет охмуряет разговорами туповатую старуху, к которой нанялся в работники, женится на ее отсталой дочке, уезжает на старухиной машине в "свадебное путешествие", а по дороге сбывает с рук чокнутую супругу - его единственной целью было завладеть старым драндулетом и продать его за пару десятков долларов ("Береги чужую жизнь - спасешь свою!"). Десятилетний мальчик из глухой дыры в дальнем округе никогда еще не видал негров и побаивается их; он едет в город, где чернокожих пруд пруди; из состояния острой негрофобии его выводит облупленная статуя, изображающая негра с куском арбуза в руке - если чернокожий удостоился скульптурного изображения, стало быть, он тоже человек ("Гипсовый негр").

Сорок лет, прошедшие с кончины О"Коннор, - срок немалый. Только за последние полтора десятилетия нам вылили на головы много ушатов беллетристической белиберды американского производства, в этом мутном потоке нетрудно затеряться. О"Коннор не затерялась. В 1990-м и 1993-м годах по ее сюжетам в России сняли два полнометражных игровых фильма - "Катафалк" и "Хромые внидут первыми". Значит, в прозе американки-католички что-то такое есть.