Юрий Соломонов
Единороссам сегодня крайне неприятно вспоминать, кто стоял у истоков образования их партии. Фото РИА Новости
Тем не менее о причастности Березовского к тому, что мы сейчас называем «Единой Россией», некоторое время назад напомнила дочь Бориса Ельцина Татьяна Юмашева. Она рассказала, как настойчиво доказывал будущий беглый олигарх необходимость пропрезидентской партии для первого президента России.
Так, с легкой руки БАБа вначале появилось Межрегиональное движение «Единство» – МеДвЕд (ь), которое возглавил Сергей Шойгу. А в 2002 году на этой основе начала строиться «Единая Россия». По словам Юмашевой, Березовский мог «заполнить проходные списки в Думу какими-то знакомыми, единомышленниками». Но он этого не сделал, потому что «уже придумывал что-то новое, более глобальное».
Очевидно, что Борис Абрамович даже на бегу не мог предложить молодой партии и определенной идеологии. Он всей своей жизнью доказал, что был силен в схемах, расчетах, комбинациях, интригах наконец. Но что касается идей, которые «становятся материальной силой, когда овладевают массами», то он для поиска «материального» использовал другие инструменты.
Надо признать, что и Владимир Владимирович Путин, ставший лидером партии, сумел радикально усилить ее не тем, что нашел для тянущихся к нему граждан увлекательную «долгоиграющую» идею. Благодаря своей личной власти и, возможно, личному здоровому образу жизни, молодой, энергичный, вселяющий надежды Путин дал понять, что пришел надолго. А такой намек для пришедших в ЕР людей, особенно для чиновников, как истинных носителей (или наследников) советского номенклатурного сознания, был предельно ясен. Со всеми вытекающими отсюда карьерными устремлениями. И это определило успех стремительного пополнения рядов «Единой России».
Причем центробежный процесс оказался столь быстрым и увлекательным, что ни о каких благодатных для России идеях речь не заходила. Какие там идеи, если надо избираться и обустраиваться! Но когда счет политических волонтеров пошел на сотни тысяч, возникла потребность объяснить народным массам свое историческое предназначение.
И сейчас, спустя два путинских президентских срока, уже неважно, как каждый из нас оценивает такие известные и вроде бы уже решенные задачи – спасения страны от развала, достижения стабильности, торжества «суверенной демократии» (и даже вызывающее веселье «вставание России с колен») – все это связано прежде всего с исполнительной властью, а еще точнее – с Путиным.
Но быть самой крупной партией и самой большой фракцией в Госдуме и при этом не заниматься идеологическим творчеством? Это было бы по меньшей мере странно.
Хартия трех клубов
Творческая активность нахлынула на депутатов ЕР скорее всего, когда 8 июля 2008 года в интервью телеканалу «Вести-24» Борис Грызлов изложил целый конспект по идеологический работе: «Реальная точка зрения народа формируется во внутрипартийных дискуссиях «Единой России», в то время как межпартийные дебаты в Государственной Думе – это «политическое шоу». Обсуждение в рамках партии есть точка зрения народа. Именно «Единая Россия» из этих обсуждений может вынести какие-то правильные решения».
А сам Борис Грызлов был так идеологически окрылен потому, что тремя месяцами раньше случилось подписание Хартии трех политических клубов ЕР.
Документ составили координаторы трех клубов Андрей Исаев (Центр социально-консервативной политики), Владимир Плигин (либерально-консервативный клуб политического действия «4 ноября») и Ирина Яровая (Государственно-патриотический клуб).
Так вот с той торжественной минуты народ должен был успокоиться – размах был заявлен широкий. Клубы фактически охватывали все важнейшие направления общественной мысли, их филиалы были рассеяны по стране. Политические конкуренты такой сети не имели. Дело оставалось за малым – верно растолковать народу хорошие идеи и правильные смыслы.
Ключевым словом и понятием в концепции всех трех клубов является (или подразумевается) консерватизм. Он стал для ЕР столь дорогим и бережно охраняемым, что на прошлой неделе премьер-министр и руководитель «Единой России» Дмитрий Медведев, выступая с лекцией перед руководством партии, заметил – нельзя консерватизм противопоставлять идее развития.
Да, они собственно и не противопоставляли. Просто любую дискуссию и любой предмет обсуждения маркировали как еще одно явление консерватизма. Так, в феврале прошлого года в ЦСКП проходила дискуссия на тему «Антифашизм снова актуален». Судя по стенограмме (а эти идеологические конспекты представляют собой увлекательнейшее чтиво), разговор вышел глубоко содержательным, разносторонним и, как принято говорить в таких случаях, вызывающим раздумья.
Не знаю, насколько была права одна из ведущих дискуссию, гендиректор ЦСКП Людмила Шувалова, когда она на правах хозяйки высказала такое откровение: «Мы находимся в Центре социально-консервативной политики, и мы давно говорим о продвижении принципов консерватизма. Так вот, на мой взгляд, консерватизм – это практически есть антифашизм. Потому что именно консерватизм ставит высшей ценностью человеческую личность, творческую личность, где свобода и ответственность, свобода и справедливость – неотделимые понятия».
Красиво, конечно, сказано. Но нет ли тут опасного логического продолжения – если консерватизм – это антифашизм, то что же тогда скрывается под определением самого фашизма? Модернизация, что ли? Либерализм?
Самое забавное, что из этой важной антифашистской дискуссии, где звучали и спорные и бесспорные утверждения, консерватизм, приподнятый над всеми иными «измами», выглядел тоже своего рода «идеологией превосходства».
Столь же возвышенно, в сравнении со всем остальным, трактуют энтузиасты из «Единой России» православные ценности, которые имманентно связаны с консерватизмом. Но в этих ценностях мало кто сомневается. Другое дело, с чем и как эта христианская аксиология сопрягается.
«Заповедная»
модернизация
Еще в начале 2009 года «НГ» писала о том, как Государственно-патриотический клуб «Единой России» и фонд «Русский предприниматель» на территории Даниловского монастыря обсуждали документ под названием «Инициатива «Декалог-ХХI» и проблемы нравственного возрождения российского общества».
Соратники по возрождению отечества решили, что политика руководства страны полностью соответствует десяти библейским заповедям. А посему это соответствие и должно стать путеводной звездой развития государства.
Дальше, уже на других форумах последовали попытки сделать каждую заповедь «куратором» того или иного направления социально-экономического, культурного и иного направления. Вот такой странный общественно-утилитарный смысл был привнесен в то, что веками представлялось потребностями внутреннего мира, духовного состояния человека.
Тогда СМИ серьезно усомнились в полезности такой инициативы. Но чуть позже та же мысль была облечена в иной наряд. Верный соратник ЦСКП Национальный институт развития современной идеологии (НИРСИ) опубликовал в Интернете доклад «Нравственная основа модернизации», в котором предложил сделать фундаментом реформ православные ценности.
Наверное, сотрудникам НИРСИ приятнее называть себя think tank – «мозговой центр», нежели прочесть Конституцию РФ, где для них есть печальная новость о том, что никакая идеология не может быть признана государственной. При этом авторы идеи ссылались на послание тогда еще президента Медведева Федеральному собранию, в котором было сказано про модернизацию, но ничего не было о том, что ее нужно проводить на Православной основе. Таким образом, было решено сделать доклад «базисом для дальнейших внутрипартийных дискуссий».
Какое дивное сочетание: think tank и уваровская триада «Православие. Самодержавие. Народность»!
И, оказалось, не зря этот «базис» так долго оставался на сайте НИРСИ.
В феврале нынешнего года состоялся учредительный съезд Российской партии десяти заповедей. Как сообщалось, в нем участвовали 134 делегата из 45 регионов России. Собрались христиане разных конфессий, а также мусульмане и иудеи.
– Я надеюсь, что ваша деятельность поможет вернуть нравственное измерение, десять божьих заповедей в повседневную политическую практику, в жизнь нашего общества, – сказал, выступая на съезде, протоиерей Всеволод Чаплин. И добавил, что РПЦ никак не будет участвовать в жизни «заповедной» партии.
Партия десяти заповедей пока не зарегистрирована в Минюсте. Стоит отметить, что по Федеральному закону «О политических партиях» в России запрещено создавать политические партии по признакам религиозной принадлежности. А такими признаками может быть «указание в уставе и программе политической партии целей защиты религиозных интересов, а также отражение указанных целей в наименовании политической партии».
Но лидер партии, доктор философских наук, заместитель главы христианского общественного движения «Благодатная Россия» Сергей Мезенцев сказал, что работа партии будет носить светский характер, а в ее программе будут «общечеловеческие духовно-нравственные ценности и нормы морали, содержащиеся во всемирно известных заповедях».
Тут вспомнилось, как отдельные консерваторы клеймили горбачевские общечеловеческие ценности. А они-то вовсе и не его. Да и не западные вовсе. Если уж говорить о заповедях. Может быть, Михаил Горбачев недостаточно консервативен или с либерализмом перебрал...
Либеральный манифест
в директивном стиле
Впрочем, в нынешнем феврале либерализму тоже повезло. Со своим манифестом выступили его поклонники из «Единой России»
Я не согласен с теми, кто отважился назвать этот документ «шизофреническим». В нем заложены глубокие и не всем пока понятные смыслы. Конечно, не обошлось и без парадоксов.
В одном абзаце манифеста сказано: «Либерализм – это идея развития страны в том направлении, которое определяется в результате свободного выбора ее народа». А рядом другая мысль: «Мы за честные выборы. Однако нам вовсе не безразлично, кто победит на максимально честных и прозрачных выборах».
Политическую конкуренцию либералы из ЕР тоже понимают по-партийному. Они будут препятствовать «экстремистским левакам и правым радикалам, победа которых приведет лишь к насилию и беззаконию». А вот конкурировать позволят себе лишь с партиями, имеющими «содержательные конструктивные программы».
Но скорее всего даже с такими соперниками им сражаться не придется: «По нашему мнению, в политическом поле России нет других партий, кроме «Единой России», способных реализовать либеральные ценности: свободу, частную собственность, справедливость, солидарность, суверенитет».
Что тут скажешь, отношение «Единой России» к либерализму традиционно и общеизвестно. Как, впрочем, и к свободе слова.
После сурового разъяснения, какими ужасными сегодня бывают безответственные СМИ, авторы манифеста перешли к редким сохранившим приличия журналистам. Это указание адресовано им: «Средства массовой информации должны помогать решению задачи объединения нации».
Неплохая находка для партии, которая назвала себя «Единой Россией», – возложить часть своей задачи на тех, у кого в демократических странах несколько иные функции. А именно – контролировать действия власти и рассказывать о результатах контроля обществу. В этом, возможно, и есть роль СМИ в объединении отечества. Но вовсе не обязательно излагать директивно в документе любой партии и уж тем более склонившейся слегка к либеральной риторике.
Впрочем, контролировать «Единую Россию» теперь, кажется, будет легче. Партия вышла из тесных внутрипартийных клубов на российский простор. Она возвела себе идеологические платформы – либерально-консервативную, социально-консервативную и государственно-патриотическую. Как говорят в ЕР, платформы открыты для общества, для всех желающих поспорить с партией, опровергнуть или полюбить ее.
Почему такая открытость? Да потому, что кроме эффективнейшей «Единой России» на горизонте возник такой гигант, как Народный фронт. А еще потому, что меняются политическая ситуация, законодательство о партиях и выборах.
Теперь надо, не оглядываясь на прошлое, быстро ориентироваться в ситуации, следить за предпочтениями Кремля, решать, что важнее – партия или фронт. И это, как мне кажется, предстоит в «Единой России» всем и каждому.
И уж потом, если удастся не пропасть, – сохраниться, переизбраться, переназначиться…
***
А дальше? Вернуться в клубы и заняться имитационными идеологическими работами? Или остаться на платформах? И уже оттуда открыто, на страну и мир, снова утверждать могучую пользу и неизбежность консерватизма. Причем не в том смысле, как его понимали выдающиеся российские консерваторы. А в том, что закрыт от понимания широкими массами. Именно его в свое время изящно выразил Максим Горький: «Консерватизм возникает на почве удобств».
К сожалению, в этом состоит главная тайна той формы существования, которую, минуя более деятельные и открытые для обсуждения варианты консерватизма, выбрали в «Единой России». Чтобы продолжать преподносить эту идеологию и так уже застывшему в своем развитии обществу. Преподносить как некую мудрую стратегию умеренного и потому все еще неощутимого прогресса.
Дарья Гармоненко