Смертная казнь не испугала убийц

Судья Эдуард Чувашов стал жертвой заказного убийства.
Фото РИА Новости

Заказное убийство судьи Мосгорсуда Эдуарда Чувашова следствие связывает исключительно с его профессиональной деятельностью. Вчера Следственный комитет при Прокуратуре РФ объявил, что дело возбуждено по статье 295 Уголовного кодекса (посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование). Это одна из немногих статей УК, по которой преступникам может быть назначена смертная казнь. Между тем никакого общественного возмущения дерзкой акцией не произошло. Эксперты «НГ» связывают это равнодушие граждан к посягательствам на жизнь судей, прокуроров, следователей и прочих правоохранителей с недоверием людей ко всей этой системе.

Судья Мосгорсуда Эдуард Чувашов был убит вчера утром в подъезде дома № 24 по Стрельбищенскому переулку.

Следственный комитет при Прокуратуре РФ возбудил уголовное дело по одной из самой жестких статей Уголовного кодекса – 295-й. Она называется «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование» и является одной из немногих, в которой есть смертная казнь. И даже самый минимум по ней тоже впечатляет – от 12 до 20 лет лишения свободы. Но убийцу эти соображения не остановили: преступление выглядит хорошо подготовленным и четко осуществленным.

Судья Чувашов за последнее время участвовал в нескольких громких процессах против российских ультраправых, обвиняемых в убийствах на почве национальной нетерпимости. От источников в СКП уже пришла информация, что судье неоднократно угрожали, ему предлагалось взять охрану, но он отказывался. Те же источники сравнивают убийство Чувашова с показательным расстрелом на улице адвоката Станислава Маркелова – по дерзости исполненного. И, конечно, сейчас, похоже, никто не сомневается, что акция против судьи связана с его профессиональной деятельностью. Осталось, правда, точно выяснить, с какой ее частью, ведь он еще был задействован в деле генерала Бульбова. А до этого работал в столичной милиции.

Между тем легко заметить, что новость о заказном убийстве судьи вчера вовсе не затмила все остальные. Ни одна из известных правозащитных организаций или каких-то общественных движений пока не объявили о подготовке акций протеста с требованиями к властям изменить ситуацию. Как это бывало в других странах, где судьи и даже прокуроры, пострадавшие от рук преступников, сразу же получали сочувствие подавляющей части общества. Не было и потока комментариев от политиков и общественных деятелей, возмущающихся содеянным. Лишь Общественная палата потребовала от власти обеспечить охрану тем судьям, которые участвуют в громких процессах. Впрочем, советник председателя Конституционного суда Тамара Морщакова считает, что слишком мало времени пока прошло и что общественное мнение по поводу этого громкого убийства обязательно сложится.

Другие эксперты «НГ» высказались более категорично. Например, член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко посетовал: «Сами слова «судья» или «прокурор» и все, что с этим связано, у нас дискредитировано». Он не исключил, что люди, услышавшие новость об утреннем убийстве, просто решили, что это опять какие-то «внутренние разборки». По его словам, «когда речь идет о судьях, то дело темное, непонятное, и сразу некоторым вспоминаются Ходорковский и те, кто там его судит».

Представитель правительства в КС, Верховном и Высшем арбитражных судах Михаил Барщевский уверен, что вообще-то «профессия судьи – это профессия героическая». Просто большинство граждан нашей страны об этом не знают, а СМИ их об этом не информируют. Правда, и он не стал отрицать, что «наша судебная система, к величайшему сожалению, не пользуется уважением, и люди в большинстве своем не понимают, что судьи реально рискуют своей жизнью – к сожалению, такова вот ситуация в общественном мнении». И если Малашенко сразу вспомнил о работниках Басманного суда Москвы, благодаря усилиям которых все российское правосудие часто называют всего одним эпитетом, то Барщевский напомнил: «Подавляющее большинство судей являются приличными, порядочными людьми».

Однако не являются ли честные судьи тоже такими же жертвами «басманного правосудия», как и те граждане, что осуждены ошибочно?

По мнению руководителя юридической службы КПРФ Вадима Соловьева, который сам работал судьей, «вместо прежней цели – установления истины – теперь суд оценивает доказательства сторон в соответствии с принципом состязательности». То есть, отмечает он, у кого есть деньги и кто может оплатить услуги хорошего адвоката, тот в суде и выигрывает. Поэтому статистика отмененных приговоров или решений судов по гражданским делам и выглядит такой невзрачной: в 2008 году из более чем миллиона гражданских дел отменено около 1000, а из 250–270 тысяч приговоров – едва ли 200. «Но это не результат повышения качества работы судов первой инстанции, а всего лишь показатель уменьшения надзорного внимания вышестоящих судов». Кроме того, заявил Соловьев, сначала милицейская, а потом и судебная статистика делается исключительно на мелких по сути делах. «Если кто-то украл миллион, то у него есть шанс получить условно, а за кусок колбасы у нас спокойно дают 5–7 лет».