Милрад Фатуллаев Политическая обстановка в Дагестане в ожидании мартовских выборов в Народное собрание республики продолжает накаляться. На днях в результате перестрелки между кандидатами от противоборствующих партий погибли два человека. А в середине февраля в Махачкале совершено покушение на лидера предвыборного списка «Патриотов России» Эдуарда Хидирова. До этого в регистрации было отказано другой известной партии – СПС, причем лидер списка правых по Кизлярскому району Магомед Омармагомедов вообще пропал и не найден до сих пор (прокуратура возбудила уголовное дело по статье «убийство»).
За обеими организациями, по мнению местных наблюдателей, стоит столичный мэр Саид Амиров – третий из примерно равных центров силы. Два других – президент Дагестана Муху Алиев и спикер парламента Магомедсалам Магомедов. Поэтому трудно отказаться от соблазна не усмотреть связи между гонениями на вышеупомянутые политические силы.
Похоже, в подтверждение этого на следующий день после покушения на Хидирова произошел беспрецедентный для Дагестана (и, безусловно, политический) случай. Сотрудники второго полка ППС УВД Махачкалы устроили митинг с транспарантами, выразили недовольство финансовой и кадровой политикой своего шефа, министра внутренних дел Адильгерея Магомедтагирова. За этим также видится влияние Саида Амирова, использованное в канун выборов.
Многие наблюдатели связывают усиление напряженности в Дагестане не с самим фактом приближающихся выборов (сколько их уже прошло!), а с тем, что нынешняя избирательная система в самой многонациональной республике страны чужда местным традициям. Ибо она, похоже, выбросила за скобки принцип учета этнического представительства во власти.
Удивительно, но избирательную реформу провели люди и институты, которые еще до выборов указывали на ее несовершенство, по крайней мере в отношении Дагестана. Полпред президента в ЮФО Дмитрий Козак, претворявший в жизнь новые законодательные нормы в регионе, и президент Дагестана Муху Алиев, принимавший закон в бытность спикером парламента республики, отметили отсутствие механизма регулирования вопросов представительства народов. «Дагестанский парламент не может быть легитимным представительным органом, если не будет более-менее пропорционально представлять все народы Дагестана. Нам важно, чтобы в парламенте было представлено не только разнообразие партийных идеологий, но и многообразие народов нашей республики», – отметил тогда Алиев.
Дмитрий Козак, комментируя слова Муху Алиева, заявил, что полностью с ним согласен в вопросах по национальному составу парламента Дагестана. Он апеллировал к сознательности партийных боссов, призвав их учесть национальный фактор при составлении списков, отметив, что это будет свидетельствовать о «политической зрелости партии». Однако это пожелание в законе не прописано. Более того, от него сознательно, как от прокаженного, отказывались, заявляя о недемократичности этого принципа вообще. В республике отказались от беспрецедентного, но уникального опыта квотирования по национальному признаку.
Кроме того, болезненные выборы по новой системе, при которой вместо 121 в Народное собрание избираются 72 депутата, впервые совместили с выборами глав в более чем 500 сельских, поселковых, районных и городских муниципальных образованиях. Есть такие муниципальные образования, где на место главы претендуют до 10 человек.
Между тем было очевидно, что в условиях Дагестана партийные списки будут составляться с учетом национального фактора. Тем более что мажоритарные округа отменили. В итоге и сами партии приобрели национальную окраску.
Так, голосуя, скажем, за «патриотов», электорат будет иметь в виду лезгин. Не случайно «Патриотов России» уже называют партией Южного Дагестана: общереспубликанский список здесь возглавляют лезгины Хидиров и начальник юридического управления администрации Махачкалы Фикрет Раджабов, замыкает тройку цахурец (этот народ относится к лезгинской группе). В самом списке большинство – выходцы из южных районов республики, населенных именно этими национальностями.
Единороссов в качестве «паровоза» возглавляет аварец президент Муху Алиев. Второе и третье места у спикера республиканского парламента даргинца Магомедсалама Магомедова и его первого зама, русского Николая Алчиева. Зато далее в региональных списках партии власти почти в полном составе присутствуют члены так называемого Северного альянса, состоящего в основном из чиновников и депутатов из команд Алиева и экс-главы республики Магомедали Магомедова, преимущественно аварцев и даргинцев (доминирующих в республике национальностей).
Характерная картина складывается и по остальным партиям. Пожалуй, только КПРФ можно назвать партией, не ориентированной на основные республиканские этнические группировки. Видимо, из традиционного интернационализма.
В итоге выборы по партспискам будут превращены в болезненный поиск «своих» в длинных списках. Где их больше, та партия и больше «наша». Но разве этого хотели, когда отказывались от выборов по пропорциональной системе на основе этнических квот? От чего отказались – к тому и пришли.
Опыт последних десятилетий по всему миру убедительно доказывает, что демократия – плохой инструмент выявления победителя, если она усиливает межэтнические и межнациональные различия. В этом деликатном деле власть обязана просчитывать последствия поведения победителей и проигравших. Реакция по факту – отсталый и опасный стиль руководства, чему мы были не раз свидетелями в постсоветской своей истории.
