Елизавета Авдошина
Общим местом становится визуальное решение: диалог черного и желтого. Фото с сайта www.kalmteatr.ru
В рамках XXXI сезона «Золотой маски» в Москве до 2 июня проходят показы спектаклей номинантов национальной театральной премии по итогам сезонов 2023–2024. Свои постановки в столицу привозят театры Перми, Санкт-Петербурга, Тюмени, Ростова-на-Дону, Уфы, Красноярска, Астрахани, Якутска, Чебоксар, Екатеринбурга, Республики Калмыкия и другие – всего 32 спектакля. Пока фестивальные показы не вызывают прежнего ажиотажа у столичных зрителей, кроме того, не все номинанты доедут в этом году до Москвы, а те, кто приезжает, выступают порой на окраине города, куда не каждый зритель доберется. Калмыцкому национальному драматическому театру им. Б. Басангова повезло чуть больше, труппа хорошо выступила на одной из центральных столичных сцен на излете праздничных майских дней. Правда, зрительный зал все равно заполнила по большей части своя диаспора.
Калмыцкий театр из Элисты привез номинированный на премию сразу в пяти номинациях спектакль по отечественной классике «Горе от ума», его сыграли на калмыцком языке с синхронным переводом на русский. Впрочем, перевод-то почти не был нужен – бессмертная пьеса разобрана на цитаты. Хотя театр и представил свою версию в видоизмененном, укороченном виде: спектакль идет всего полтора часа, перевод народного поэта Республики Калмыкия Санджи Каляева охватывает ключевые события, опуская подробности разветвленных диалогов. С одной стороны, решение добавляет динамики, с другой – разрушает безупречную драматургию Александра Грибоедова, смешивая и перепрыгивая реплики и нюансы событий.
Калмыцкое «Горе от ума» выдвинуто на национальную премию как «лучший спектакль» в большой форме, а также в частных номинациях. Спектакль очень живой. Подкупает энергия молодых артистов, на которых сделана постановка, хотя часто эту пьесу, напротив, берут, чтобы дать колоритные роли из московских сцен артистам старшего возраста: в фамусовском обществе всегда каждому находится характерная реприза. Но постановка художественного руководителя театра Бориса Манджиева тяготеет к детективной лавстори. Поэтому фокус концентрируется на любовном квадрате: Софья – Чацкий – Молчалин (Санджи Базыров) – и импозантная служанка Лизанька (Мацак Салдыбаева). На лучшую мужскую роль выдвинут заслуженный артист Республики Калмыкия Очир Такаев (Чацкий), на лучшую женскую роль – Гиляна Эрдниева (Софья).
Артисты водевильно разыгрывают любовные перипетии, досадным фоном которым служит загадочная предыстория Чацкого с его внезапным приездом (тут режиссер скорее не нашел понятных мотиваций сквозного события). Саспенса нагнетает громоздкая задумка художника-постановщика Марии Шуплецовой, которая прямолинейно изобразила метафору тюрьмы решетчатой декорацией, что угрожающе нависает над игровым пространством. Кроме нее, почти ничего нет, не считая стульев, с ними артисты танцуют на балу. Это пластическое решение – избитое донельзя.
Таким же общим местом становится визуальное решение: диалог черного и желтого в костюмах героев. Сначала кажется оригинальным выбор цветовой палитры, затем оно тоже становится избыточно прямолинейным. Так, Чацкий выходит, как белая ворона, в белом фраке, чтобы к финалу сменить его на желтый цвет безумия. И если в костюмах главных героев еще видна аккуратность пошива – Фамусов (народный артист Республики Калмыкия Павел Челбанов) выходит действительно франтом, – то у персонажей второстепенных, гостей на балу в доме Фамусова, игра цветами и фактурами начинает сильно портить картину неумеренностью. Апогей костюмной безвкусицы наступает, когда артисты надевают итальянские маски смерти (с птичьим клювом), а артистки берут вдобавок в руки веера с азиатским рисунком. «Все лучшее сразу» – явно не самый хороший рецепт. Однако экспертный совет «Золотой маски – 2025» выдвигает Шуплецову и за лучшую работу художника по костюмам, и как лучшего художника-постановщика.
Нельзя сказать, что режиссерская работа с пластикой и декоративными решениями лишена остроумия: к примеру, сцена карточной игры на балу переведена в ритмический экспромт (артисты отбивают чечетку, разыгрывая оживленную карточную «перепалку»), а желтый палантин Софьи, который оказывается в руках Чацкого, миловидно обыгрывается с актерской импровизацией и пародией. Есть попытка оригинального прочтения в жанровой рамке фантасмагории: спектакль начинается с финальных реплик Чацкого, когда тот мучается раскаянием, что решился на поездку, заведомо предчувствуя, что ничего хорошего в доме Фамусова, где он вроде бы провел детство, его не ждет, кроме «призраков надежд». В прологе игрушечная карета пересекает авансцену на фоне мрачного леса, а в финале Чацкий сажает в нее кукольную копию себя. Лиризм – главная черта Чацкого в исполнении Очира Такаева. Нервный, тонкий артист заражает зрителей предчувствием большой беды в своей судьбе, где вольнодумство быстро заканчивается в тюремных застенках, активно порицаемое общественным мнением. К сожалению, финал получается скомканным и есть ощущение, что весь потенциал артиста режиссером не раскрыт. Но талант очевиден: Очир Такаев способен на едва уловимые вибрации души, которые молниеносно передаются зрителям. Его Чацкий выглядит ранимым, субтильным подростком на фоне бравурного Молчалина и тем более громоподобного Скалозуба (Александр Кукишев), но таит он в себе большую мысль: ему не дает покоя само устройство этого мира.
Труппа театра продемонстировала на гастролях, что находится в хорошей, конкурентоспособной форме, чем подтвердила вполне известный статус. Борис Манджиев сегодня один из самых известных режиссеров национальных театров России. Театр имеет крепкую труппу, которую органично пополнили недавно молодые артисты, окончившие курсы в московских театральных училищах, и сегодня именно они – опора театра. Можно только порадоваться, что театр работает с азартом, его ведет профессиональный лидер. Но вполне крепко сбитый и чисто сыгранный спектакль не отражает по умолчанию выдающиеся новации в театральном искусстве, которые призвана замечать и отмечать премия «Золотая маска». В данном случае спектакль отражает не более чем удовлетворительное состояние труппы, а никак не национальные достижения.
