Куй железо, пока оладьи не остыли

Воображаемый мир художницы.
Фото предоставлено Gridchinhall

Читая сообщение о «Последней выставке» Ани Желудь, открывшейся в галерее недалеко от Москвы в Gridchinhall, начинаешь волноваться: как же так, ведь она – одна из самых перспективных наших молодых художников. В 2009-м ее позвали в главный проект Венецианской биеннале, два года спустя она получила «Инновацию» в категории «Новая генерация». Это художница со своим почерком, но почерком этим она пишет не только картины, им выписывает и объекты из железных прутьев. Но… «У каждого художника бывает первая выставка. Каждая следующая – последняя. Мы говорим: «Моя последняя выставка была там-то», – пишет Желудь, ставя все с головы на ноги, а может, с ног на голову – художники ведь вправе перевернуть привычные представления о миропорядке.

Дом, который построила Аня Желудковская (к ней мы давно привыкли как к Ане Желудь), под завязку забит работами, но выглядит постмодернистским кунштюком – ведь мирок-то получился проницаемый, практически кружевной на просвет. Кружево тут – фирменные железки Желудь. Коваными остовами вздымаются какие-то шкафы, посреди комнаты стоит напоминающий рабочее место йога «Гарнитур», взъерошенный похожими на гвозди прутьями, а на полу – «Паркет, который встал дыбом», образовав не лишенную изящества геометрическую решетку. На крыльце – силуэт елки с игрушками, будто жирным фломастером проведенный, но на самом деле выкованный из металла и превратившийся в круглую скульптуру. Внутри на стене – абрис «Хаммера». Такие объекты нашли бы, пожалуй, место под солнцем дизайна, если бы не принципиальная разница. Дизайн – упаковка функции, она не проецирует в космос размышления. Вещи Желудь метафоричны. Пространство внешнее и внутреннее постоянно меняются местами, нарочитая материальность работ тем не менее лишена объема, и их значение, как между строк, прочитывается между гранями объектов. Это мир, вывернувшийся наизнанку, и одновременно мы, попавшие внутрь.

Тут мир рассуждений (или даже мечтаний), витающих в воздухе эдакими эскизами, воплотившимися в искусстве («что нам стоит дом построить») или превратившимися в навязчивую идею, как гарнитур. Стройка закончившаяся и неоконченная – как символ завязки нового действа. Подобную акцию в прошлом году в Открытой галерее устроил Андрей Кузькин, замуровав свои вещи, работы в том числе, в ящики на 29 лет. Со своим прошлым Кузькин распрощался под лозунгом «Все впереди!». А весной и сама Аня Желудь уже стала расставаться с отягощающим мастерскую ненужным творческим грузом, начав с картин, которые показывала и дарила в фонде «Эра» под вывеской «Отдам в хорошие руки». Наконец, в сентябре в Мультимедиа Арт Музее группа Electroboutique обещает нам «Реквием» с рубежной припиской «Последняя выставка». Аристарх Чернышев и Алексей Шульгин из арт-группы переквалифицируются в фонд поддержки современного искусства.

Для Ани Желудь завершенный этап – работы, стянутые в одну точку с прежних выставок: паркет, например, показывали в вологодской галерее «Красный мост». Написанные на досках предметы обихода вроде стиральной машины – из серии «Аня Желудь в Русском музее». Когда в 2009-м в Питере готовили выставку чтимого Желудь Арона Буха, она и сама решила проникнуть в храм искусств, расписав ящики, в которых везли картины. Шутка удалась – тогда из них сделали временную экспозицию, а спустя некоторое время ГРМ купил работы художницы, правда, другие. Наконец, свешивающиеся с потолка металлическими снопами «Коммуникации» видели в основном проекте 53-й Венецианской биеннале. Остроумная визуализация общения, как гром средь ясного неба, завершается вопросом о возможности разговора: пучки проводов оборваны, да и сама проволока – штука косная.

Что не пригодилось – сгорит в огне... Фото предоставлено Gridchinhall

Границы личного и общественного пространства, того, является ли еще частным миром показанное на выставке (даже если это воспроизводящая обстановку питерской квартиры художницы инсталляция «Музей меня», показанная в 2007-м на АРТСтрелке), – одна из магистральных у Желудь тем. Собственно, и нынешний проект об этом. Дело в том, что работы сюда она привезла из своей подмосковной мастерской, где этот старый багаж уже не оставляет места делать что-нибудь новое. А в мастерской в деревне Аринине, что в Раменском районе, Желудь откроет галерею «Обочина». Говорит, осенью планирует экспонировать там художников из трех галерей Винзавода, перепрофилировавшихся под гнетом тяжкого состояния арт-рынка в некоммерческие институции, – попросит у творцов по маленькой работе и покажет тех, что остались теперь вроде как на «Обочине». Причем нынешний проект тоже не без юмора испытывает на прочность рыночную модель. Чтобы избавиться от старых работ и обустроить галерею, Желудь свои произведения продает, предполагая и денежный, и вроде как немодный в современном искусстве натуральный (грузоперевозки, краска, половая доска…) обмен. Не продается, как и прежде, только вдохновение – замещающий в зале художника манекен «Художественное тело».

Около века назад близкая художникам-экспрессионистам Марианна Веревкина не без торжественности называла искусство «искрой, высеченной трением индивида о жизнь». Велеречивости Желудь чурается, а вот насчет искры – да, ведь ее объекты получаются из сопротивления металлу. Сопротивления, как и металла, жесткого, упругого. Вообще-то она занимается почти что графикой, только монументальной, и контуры выводит не карандашом, а железными прутьями. Каркасы остались отпечатками, остовами идей, символами эфемерности искусства. Но у них есть внутренний стержень. В этом гуманизм ее творчества.

Впрочем, до всего этого самой Желудь как бы и нет дела – на вернисаже она возилась у плиты на втором этаже, угощая оладьями со сметаной и вареньем. Дом, который построила Аня Желудь, тотальной инсталляцией уместился в доме, который построил Сергей Гридчин. Несколько лет назад он купил участок в 25 соток в Красногорском районе – лет за 500 до того здесь, по селу Дмитровское, проходила царская дорога на Звенигород. Сегодня бежит Ильинское шоссе и местная улица Центральная. Сперва на участке стояла изба-пятистенка, нутро ее Гридчин оставил (только пятую стену снес), а снаружи произвел upgrade.

Года три назад решили на такой вот даче открыть еще и выставочный зал – возводили, говорят, без определенного плана, можно сказать, по наитию. Получилось весьма просторное пространство, прорезанное окнами и соответственно пронизанное дневным светом. Визитная карточка Gridchinhall – красные деревянные человечки группы Pрrofessors (Андрей Люблинский, Мария Заборовская), один такой сидит на крыше и служит маяком для гостей. Впрочем, затеи с современным искусством не всем по душе не только в Перми. Когда одного из «армии» красного арт-воинства поселили на берегу Истры, местные жители такого соседства не востерпели и скульптуру низвергли. Но на участке Гридчина пока все мирно. С одной стороны, жилой дом, он же арт-резиденция, где делают проекты художники, с другой – выставочный зал с запасником работ прошлых выставок, эдаким складом-галереей. С одной стороны, актуальное искусство, с другой – в загоне декоративные куры-петухи всех мастей да всякие щипцы-клещи, результаты археологических «раскопок», того, что было найдено при строительстве. Вполне вероятно, прежде здесь была кузница – сейчас, в общем, тоже. Только кует contemporary art.