Генри Киссинджер: "Ирак - это не правило, а исключение"

Генри Киссинджер считает, что США не станут воевать с Северной Кореей и Ираном.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

- Вы встречались с министром обороны Сергеем Ивановым. Затрагивалась ли возможность участия российских солдат в операции в Ираке?

- Сергей Иванов очень умный человек. Мы встречались с ним один на один. Я не могу раскрывать некоторые детали, но скажу, что для меня это была чрезвычайно интересная беседа. Мы обсуждали концептуальные проблемы.

- Видите ли вы перспективу того, что Россия и США могут в будущем стать стратегическими союзниками? И в этой связи - что вы ожидаете от предстоящего саммита Буша и Путина?

- Я думаю, что предстоящий саммит крайне важен. Он важен как основа, на которой можно трансформировать личную дружбу двух президентов в хорошую программу сотрудничества, которая могла бы продолжаться в течение длительного времени. Я думаю, что взгляды и позиции США и России будут становиться все более и более совместимыми. И от этого наши страны смогут двигаться в направлении стратегического сотрудничества.

- Правильно ли утверждать сейчас, после того как никакого ОМУ в Ираке не найдено, что главной целью США была и остается "модернизация" Ближнего Востока и тем самым ликвидация самой почвы, генерирующей международный терроризм?

- Начну с того, что я был поражен тем, как СМИ подают проблему наличия в Ираке ОМУ - как будто этого оружия там никогда не было. Я напомню, что еще в 1998 году президент Клинтон представил доклад, в котором перечислил все ОМУ, которое, по его мнению, находилось на тот момент в Ираке. Эта оценка была подтверждена инспекциями ООН в том же 1998 году. После этого прошло 5 лет, в течение которых в Ираке вообще не было никаких инспекций. То есть невозможно было серьезно предполагать, что Ирак уничтожил все ОМУ, которым он обладал во время проведения инспекций, в тот период, когда никаких инспекций не было. Таким образом, действительно важный вопрос состоит в том, что стало с иракским ОМУ в 2003 году? Было ли оно передано другим странам? Было ли оно уничтожено и спрятано на территории Ирака? Каково было его количество? Вот главные вопросы. И я не думаю, что ошибались все разведслужбы сразу. Я присутствовал на многих закрытых слушаниях в Вашингтоне, и невозможно себе представить, что представители администрации США постоянно лгали друг другу на подобных слушаниях, когда говорили об иракском ОМУ.

Второй вопрос касается того, какую цель США должны преследовать в Ираке? Я не думаю, что США могут демократизировать весь Ближний и Средний Восток посредством военной оккупации. Прежде всего потому, что американский народ не позволит находиться там долгое время. Но что мы можем сделать - это оставить в Ираке правительство более эффективное и демократичное, чем то, которое мы свергли. Это вполне выполнимая задача. Все остальное должно делаться самими иракцами. Мы не можем сейчас в Ираке повторять наш опыт оккупации Германии после Второй мировой войны.

- В вашей книге "Нужна ли Америке внешняя политика" приводится совет, адресованный президентам США: соблюдать баланс между целями внешней политики Америки и реальными возможностями их достижения, следуя при этом американским ценностям. Был ли этот баланс соблюден в политике США в отношении Ирака?

- Во-первых, каждый должен понимать: еще слишком рано делать выводы. Военная операция против регулярных сил закончилась в мае, а сейчас всего лишь сентябрь. В условиях столь сложной страны, как Ирак, где проживают три разные этнические группы и где общество расколото на бесчисленное количество мелких групп, очевидно, не могло быть быстрого успешного решения. Во-вторых, я убежден, что средства, использовавшиеся Соединенными Штатами в отношении Ирака, были уместными и правильными. Однако более глубинные вопросы состоят в следующем. Как долго мы должны, достигнув цели свержения режима Саддама Хусейна, осуществлять, по сути дела, колониальную операцию - в нынешней обстановке, сложившейся вокруг Ирака? И можем ли мы - и если можем, то когда - удовлетвориться восстановлением порядка в Ираке и созданием там дееспособного правительства?

- Некоторые эксперты уверены, что достаточной международной поддержки американскому видению нового мирового порядка никогда не будет. Согласитесь ли вы с тем, что "односторонний подход" будет оставаться в силе в течение еще нескольких десятилетий?

- Нельзя утверждать, что США действуют в одностороннем порядке исходя из своих принципов и убеждений. Вернемся к Ираку. Осенью прошлого года США обратились в ООН в стремлении получить там многостороннюю поддержку их политики в отношении Ирака. США добились принятия резолюции, которая получила почти единогласную поддержку. И если бы вы в ноябре прошлого года спросили какого-либо высокопоставленного американского чиновника, что США собираются делать в отношении Ирака, то он бы ответил, что Америка планирует добиться осуществления многосторонней военной операции.

Однако в конце января европейцы неожиданно решили бросить США вызов и поставить их иракскую политику под угрозу. В конце января Франция заявила, что наложит вето на любую резолюцию, - еще до того, как узнала о содержании этого документа. Когда кто-то сталкивается с ситуацией подобного рода, то любая страна, не обязательно США, будет действовать в одностороннем порядке. Я считаю, что то, что случилось в отношении Ирака, - это исключение, а не правило. И я, безусловно, не ожидаю того, что иракский опыт будет применен в дальнейшем. Например, в отношении таких стран, как Иран и Северная Корея.

- Каково ваше видение путинской России? Многие иностранные наблюдатели обеспокоены нынешними внутренними тенденциями в России, прежде всего атаками на СМИ, избирательными ударами по "нелояльным" Кремлю олигархам...

- Я знаю Россию с 60-х годов. Мне даже сложно сосчитать, сколько раз я с того времени бывал в Москве. Для меня перемены, происходящие сейчас в России, на самом деле огромны и поразительны. Они имеют чрезвычайно огромное политическое значение. Конечно, процесс еще не закончен, и сделать предстоит гораздо больше, чем уже сделано. Но в целом по отношению к путинской России я настроен весьма позитивно.