Чужие русские

"КОГДА я приезжаю в Россию и вижу эти нищие полузаброшенные деревни, пьяных опустившихся мужиков, я с ужасом начинаю думать: "Боже мой, неужели это и есть моя родина!" - подобные эмоциональные высказывания мне приходилось неоднократно слышать от русских из Средней Азии и с Кавказа. Действительно, живя бок о бок с коренными народами, русские из ближнего зарубежья переняли у них немало хороших обычаев, бережно сохранив при этом и свои собственные, в большой мере утраченные в Центральной России. Например, русские с Кавказа и из Средней Азии очень гостеприимны и при этом, как правило, равнодушны к алкоголю. Они привыкли хорошо и много работать - ведь практически все рабочие и квалифицированные специалисты в этих республиках были представителями некоренного населения.

Сегодняшняя смута в южных республиках СНГ заставляет местных славян бежать на свою прародину. Увы, адаптация к новым условиям жизни, как правило, проходит нелегко и мучительно.

В 1992 г. русские беженцы из Таджикистана решили построить компактное поселение в центре России. Идея была достаточно необычна: переселенцы считали, что, объединив свои усилия, они смогут построить настоящий благоустроенный поселок, выгодно отличающийся от вымирающих деревень русского Нечерноземья. Новое поселение было названо "Новосел", и около 300 прибывших из Таджикистана иммигрантов начали лихорадочную работу по строительству образцовой деревни в Калужской области.

Однако уже спустя год энтузиазм переселенцев резко пошел на убыль. Пожалуй, больше всего иммигрантов удивляли нравы местных жителей. "Мы какие-то совсем другие русские, и нам очень трудно находить контакт с местными жителями. Те, кто у нас в Таджикистане считались пьяницами, на фоне местного населения кажутся просто трезвенниками. Мы боимся отдавать своих детей в детский сад - все их сверстники ругаются матом", - приходилось слышать в то время от переселенцев.

Надо сказать, что неприязнь к приезжим испытывали и сельские жители. За иммигрантами укрепилось устойчивое прозвище "таджики". Их считали высокомерными и даже "ненастоящими русскими". Раздражение вызывали и богатые библиотеки, которые привезли с собой беженцы, и то, что они готовы работать по двенадцать часов в день, отказываясь при этом от ежевечерних посиделок за бутылкой самогона.

Проблемы переселенцев усугубились расколом среди них самих. Некоторые иммигранты стали обвинять руководство товарищества "Новосел" в расхищении средств, предназначенных для строительства поселка.

На сегодняшний день в Новоселе проживает около 160 человек. Причем не все переселенцы из Таджикистана: среди жителей поселка есть и несколько эмигрантов из Казахстана и Узбекистана.

Семья Захаровых перебралась в Калужскую область из узбекского города Ангрена. По их мнению, у русских в Узбекистане нет будущего. Постепенно все делопроизводство переводится на узбекский, к тому же все престижные должности распределяются среди членов своего клана.

Переселенцам из Узбекистана удалось прочно закрепиться на новом месте. Еще на заработанные в Узбекистане сбережения Владимир Захаров купил грузовик и занимается частной транспортировкой грузов. Для своей семьи бывший ангренец построил хороший, добротный дом.

Увы, такие люди, как Захаров, в поселке Новосел - исключение. Лишь шести семьям удалось построить нормальные деревенские дома, подавляющая же часть людей по-прежнему живет во временных вагончиках, отапливаемых печками-буржуйками. "Зимой к утру температура в наших хибарах опускается до нуля. Люди не выдерживают таких условий. Все, кто смог, уже давно уехали из поселка. В основном здесь остались жить одни старики", - говорит мне староста поселка Анатолий Травкин.

Он не скрывает, что сочувствует РНЕ и мечтает "о том дне, когда Горбачев и Ельцин будут висеть на одной осине". Взгляды таких людей, как староста поселка, можно если не оправдать, то по крайней мере понять. В своей прошлой, душанбинской жизни Травкин считался преуспевающим геофизиком. У него была хорошая квартира, интересная работа и великолепная по советским меркам зарплата (более 500 рублей в месяц). Сегодня же бывший геофизик перебивается случайными заработками и пишет злобно-отчаянные письма российскому руководству.

Если члены товарищества "Новосел" опрометчиво полагались на свои силы, то переселенцы, приехавшие в деревню Мстихино, с самого начала надеялись на помощь государства. Здесь переселенцам выделили дома, построенные в 1984 г. как временное жилье для работавших здесь польских рабочих. Беженцы должны были работать на местном домостроительном комбинате и за это через год-два получить квартиру. Сегодня в "польском городке" живет около 1400 переселенцев из Таджикистана, Узбекистана, Киргизии, Азербайджана и Чечни. Большинство этих людей приехали в Мстихино еще в начале 1990-х и до сих пор ждут обещанного жилья. Всего же с 1990 г. квартиры получили лишь 24 семьи переселенцев.

Дома, построенные для польских рабочих, представляют собой двухэтажные бараки из оцинкованного железа. По сути, это обычное общежитие с общей для его обитателей кухней и туалетом. "Еще в 1996 году эти дома были признаны непригодными для жилья. Но, судя по всему, давать нам жилье никто и не собирается. Создается впечатление, что здесь, в России, мы никому не нужны. Мы - чужие русские", - говорит мне беженка из Таджикистана Нина Ерчикова.