Екатерина Кузнецова Чем ближе момент, когда Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС формально станет достоянием истории, тем острее встает вопрос о достижениях того двустороннего сотрудничества, которое так активно пытались реанимировать в последние годы. От того, каким будет баланс успехов и неудач, зависит в том числе и возможность углубленного экономического взаимодействия между Россией и Европейским союзом, которое могло бы привести нас к так и не реализованной цели СПС о зоне свободной торговли.
В отличие от расширяющихся торговых и инвестиционных потоков контакты России и ЕС на уровне официальных структур и «властных институтов» почти незаметны невооруженному взгляду. Однако назвать их «спящими» невозможно. В самых разнообразных программах сотрудничества «отметились» практически все органы государственной власти. Заключались и ратифицировались конвенции, подписывались соглашения о намерениях, организовывались информационные центры для нужд разных групп россиян. Однако это сотрудничество не касалось «священной коровы» суверенной российской демократии – ее законодательства, которое вопреки намерениям о сближении и гармонизации вплоть до недавнего времени возвышалось, как неприступная скала во враждебном океане.
Дело сдвинулось с мертвой точки лишь недавно: в сентябре была завершена двухгодичная программа сотрудничества между Россией и ЕС в сфере развития антимонопольного законодательства, которая воплотилась в конкретных поправках, внесенных в Кодекс об административных правонарушениях и в Федеральный закон «О защите конкуренции». Два года совместной работы экспертов из Федеральной антимонопольной службы, Центра стратегических разработок, антимонопольных служб Европейской комиссии и соответствующих ведомств государств – членов ЕС не прошли даром, и в результате российское антимонопольное законодательство на деле сблизилось с европейским. Из европейского опыта был заимствован ряд основных принципов, в частности – экстерриториальность антимонопольных норм (которая означает, что под российское антимонопольное законодательство подпадает деятельность всех иностранных компаний, работающих на российском рынке), взимание штрафов в привязке к финансовому обороту компании, освобождение от наказания за сотрудничество с Федеральной антимонопольной службой. Выросли штрафы за картельный сговор и злоупотребление доминирующим положением: с мая 2007 года они исчисляются не в «символических» МРОТах, а в процентах выручки от реализации товара, на рынке которого совершено правонарушение. В качестве «пряника» выступила опять-таки широко применяемая в Европе норма об освобождении от наказания за добровольный отказ от соглашений, ограничивающих конкуренцию. В первые несколько месяцев в ФАС с «повинной» явились «Росгосстрах-центр» и Росбанк, добровольно отказавшиеся от препятствовавших конкуренции договоренностей со страховщиками при выдаче кредитов физическим лицам. Но главными – хотя де-факто неприменяемыми пока на практике – достижениями стали включение естественных монополий в сферу действия антимонопольного законодательства и четкий запрет на вывод из-под его действия отдельных отраслей, если это не предусмотрено федеральным законом. В Европу мы, конечно, от этих реформ не вступим, но приближение антимонопольного законодательства к европейским нормам поможет и в переговорах по ВТО, и в отношениях с другими партнерами. Главное же то, что в своей внутренней (а не только внешней) политике мы начинаем добровольно переходить на европейские нормы, хотя, конечно, не без «российской специфики», а это доказывает: европейские правила нам близки, только не всегда и не всем выгодны.
Эти на первый взгляд не слишком значительные, но чрезвычайно важные шаги способны привести к намного большим последствиям, чем разрекламированные, накачанные деньгами, но по-прежнему малоэффективные национальные проекты.
Что значат для нас эти изменения? Упорядочение правил конкуренции позитивно сказывается на общем состоянии экономики – не случайно ведь антимонопольное законодательство стало одним из главных элементов при создании европейского общего рынка. С этой точки зрения недавние перемены можно приветствовать – но надо учитывать, что жесткое антимонопольное законодательство неизбежно ведет к либерализации нашего внутреннего рынка и отмиранию неэффективных производств. Как сочетается это с нарастающей тенденцией к огосударствлению экономики и росту протекционизма? Ведь лишь за последние годы государство при помощи ФАС, Росприроднадзора и других ведомств выдавило из экономики ряд крупных западных компаний (British Petroleum, RoyalDutchShell, Mitsubishi, Imperial Energy и ряд других), составило список из более чем 1000 закрытых для иностранных инвестиций стратегических предприятий, закрыло для зарубежных инвесторов целый ряд отраслей, также переведя их в разряд «стратегических», воспрепятствовало слиянию независимых производителей газа с крупными западными компаниями (та же ФАС в 2005 году отказала французской Total в приобретении 25-процентного пакета акций компании «Новатэк», которая позднее перешла под контроль «Газпрома»). Курсу на создание «национальных чемпионов» идеально соответствует и сомнительное с этической точки зрения «одобренное на высшем уровне» согласие ФАС на сделку по слиянию РУСАЛа, СУАЛа и Glencore, сделавшее объединенную компанию 100-процентным монополистом на рынках России, Белоруссии, Казахстана и Киргизии. В отличие от ФАС, которая, по словам ее руководителя Игоря Артемьева, «берет под козырек», даже если не понимает мотивов высшего руководства и знает о нарушении антимонопольных правил, Еврокомиссия руководствуется лишь соображениями законности и не опасается «заворачивать» такие «стратегические» сделки, как несостоявшееся в 2001 году приобретение General Electric компании Honeywell, жестко противостоять планам Microsoft по насильственному включению в базовый пакет программного обеспечения своего интернет-браузера или противиться слиянию Gaz de France и Suez.
Всем понятно, что сейчас возможности ФАС проводить независимую политику ограниченны, но повод для оптимизма все же имеется. Сам факт, что принципы европейского законодательства, а также отдельные нормы и правила проникают в законодательство Российской Федерации и, в частности, в антимонопольное законодательство, уже является достаточным поводом для радости. Оказывается, европейские нормы и правила нам не чужды и, более того, легко могут быть привиты на российской почве. И хотя сегодня соответствующие законы подчас применяются избирательно и волюнтаристски, одно их появление создает задел на будущее. Сегодня препятствием к полноценному функционированию антимонопольного законодательства выступают только отсутствие политической воли и «какие-то цели, не важно, какие, – их знают руководители». Но жизнь закона, как правило, длиннее, чем срок полномочий самого «знающего» руководителя. Имея хорошую нормативную базу, можно и подождать, когда эта самая «политическая воля» изменится.
