0
765
Газета Культура Интернет-версия

07.12.2006 00:00:00

Авангардная прививка

Владимир Колязин

Об авторе: Владимир Федорович Колязин - доктор искусствоведения, научный сотрудник ГНИИ искусствознания.

Тэги: театр


театр

Премьера драмы Эдена фон Хорвата «Истории Венского леса» в постановке знаменитого Кристофа Марталера, которая прошла 30 ноября на сцене берлинского театра Фольксбюне, стала одним из главных событий театрального сезона германской столицы.

Марталер узнаваем с первой сцены: авангардистская прививка к драме приемов выразительного танца и экспрессивной пластики, непременные повторы и бесконечные вариации, сплошная пронизанность действия музыкой, разбросанность действия по всей сцене и его симультанность, производящее умопомрачительно смешной эффект смещение уровней игры и противопоставления нарочито серьезной игры и иронического комментария актера. Его называют «чемпионом замедления» действия, но на сей раз он выбрал пьесу, которая потребовала от него большей виртуозности и обилия вариаций.

Хорват – драматург необыкновенно музыкальный (вплоть до того, что он точно определял место в текстах, где должна звучать музыка и какая именно). Марталер выбрал путь любовного прочтения и крайне гротескной интерпретации хорватовской драмы о нравах мещанского болота и гибели любви в условиях префашистской ситупции конца 20-х годов (премьера «Историй Венского леса» состоялась в ноябре 1931 года). Своеобразным девизом постановки послужили слова драматурга: «Ничто не дает такого чувства бесконечности, как глупость». Уничтожающими сарказмом и философической иронией пропитан каждый образ, каждая метафора, вся система выразительных средств постановки.

Персонажи спектакля не живут, а парят в облаках режиссерской фантазии, выписывают своими движениями разнообразные экзерсисы, танцуют, существуя преимущественно в образе марионеток, кукол, восковых фигур кунсткамеры австрийской провинции 20-х годов. Действие нарочито развернуто в зал, как будто бы нам показывают то так, то иначе темперированный фильм или ожившие фотографии героев, желающих предстать перед нами в своем лучшем виде, но увиденных, на их несчастье, глазом камеры. И вот эта камера вытворяет с ними жуткие чудеса. Унифицированный мир мещанина предстает во всей своей отрицательной красоте и перверсиях. Все слегка гипертрофировано, как у дадаиста Гросса или экспрессионистов: то вдруг супертолстяк Цауберкёниг (Йозеф Остендорф) принимается вращать голову своей вздорной дочери Марианны (Беттина Штуки) вправо-влево, то вдруг из темного дверного проема высунется нога, а потом покажется все тело, прописав по сцене полет какой-то странной искореженной птицы-человека, то вдруг выстроившиеся в ряд обыватели замрут, а затем дернутся и развернутся, будто механические куклы, то вдруг они усядутся за столы в пивной и словно на спевке затянут очередную народную песенку. Учитель хорового пения в прошлом, Марталер в этом спектакле нанизал на хорватовский сюжет не менее сотни песен и мелодий, не считая мелодий любимого Хорватом Шопена; а уж без «Голубого Дуная» обойтись было совершенно невозможно. Функция народной песни в префашистском социуме вполне определенна: обыватели в песне обретают счастливое единение, хотя именно в этом они смешны и несчастны. В хорах их радостная, неподвижная тупость особенно гротескна, что передается средствами быстрых и нелепых (хотя по музыке чудных) переходов то от андантино к аллегретто, то от анданте к аллегро.

«Перевернутый мир без законов, без любви» – мир, которому неизвестны движение, развитие, прозрение, воспитание чувств, подлинное счастье и страдание, мир плоской и дисгармоничной вселенной Марталер рисует отстраненно, без всякого сочувствия, травестируя все от начала до конца (до поры до времени и влюбленную Марианну, которая вопреки традиции оказывается совершенно непоэтичной и необаятельной толстушкой). Жизнь героев хорватовской трагикомедии, смешная и одновременно прекрасная в своей мимолетности, пролетает стремительно, тотчас теряя смысл. Она состоит из разрозненных кусков, которые обыватель не в состоянии соединить в единое целое. Как и герои Чехова, Марианна-Беттина Штуки более всего боится «утонуть в серой повседневности», но утопает в ней уже после первой измены, превращаясь в такую же жалкую куклу, как и все остальные. У Марталера эти куклы гогочут, поют, маршируют, из невест превращаются в проституток, спиваются и падают с лавок в пивной, как животные. Все они, по предсказанию симпатичного, но уж больно аморфного, то и дело переходящего от экспрессии к меланхолии жениха Марианны Альфреда (Стефан Курт), погибнут на войне; Марталер уверяет нас, что Хорвату их не жалко – жизнь их, жалкая и смешная, прошла впустую.

Марианна становится «жертвой реальности», вот уже и сутенер покупает ее за доллары под звуки шарманочного Штрауса. Ни ее, ни Альфредово падение никого не заботит. Сердечного отношения и сочувствия вокруг нет, есть только инстинктивные реакции животного (предмет ядовитой иронии Марталера). И быть может, лишь в одной замечательной сцене звучит неизбывная печаль по угаснувшей музыке двух прежде бившихся в унисон сердец: старушка мать Альфреда (Хильдегард Алекс), барабаня пальцами по столу, будто по пианино, выводит про себя нежную мелодию штраусовского вальса.

Печально-иронические гротески Марталера кончаются клоунадами. Клоунадой кончается и весь спектакль-фарс о хорватовском «вечном бюргере». На вопрос, верит ли она в Бога, Марианна, тупо уставившись взором в пустоту, отвечает, что верить она больше не может, возникающий за спиной новый хахаль-бодрячок игриво фамильярно кидает ее на руку лицом к зрителю.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Исполнение законов за решеткой зависит от тюремной инструкции

Исполнение законов за решеткой зависит от тюремной инструкции

Екатерина Трифонова

Заключенных будут по возможности отпускать на волю для платного лечения

0
327
Россия стала главным инвестиционным донором Евразийского экономического союза

Россия стала главным инвестиционным донором Евразийского экономического союза

Ольга Соловьева

Санкционное давление Запада изменило направление капвложений в ближнем зарубежье

0
366
Перед выборами коммунисты вспоминают об опыте большевиков

Перед выборами коммунисты вспоминают об опыте большевиков

Дарья Гармоненко

Партия интернационалистов разыгрывает этническую карту в ряде протестных регионов

0
324
Россия вписалась в глобальную тенденцию дефицита учителей

Россия вписалась в глобальную тенденцию дефицита учителей

Анастасия Башкатова

Цифровизация парадоксальным образом увеличила нагрузку на педагогов

0
361

Другие новости