Живи и царствуй

Леандр (Александр Голубков) и Скапен, его слуга (Александр Никулин).
Фото Михаила Гутермана

«Плутни Скапена» – так называется первый спектакль, который в Театре на Малой Бронной поставил новый худрук Сергей Голомазов. Месяцы, потраченные на репетиции, видны невооруженным глазом: танцуют, поют, прыгают, бегают актеры, можно сказать, на славу. На какие-то более серьезные открытия в пьесе Мольера времени, судя по всему, уже не хватило.

Ради непритязательного удовольствия всё это, судя по всему, и затевалось. Одна растяжка над Тверским бульваром чего стоит! Строгий транспарант спрашивает проходящих и проезжающих что-то о жизни, в смысле: хочешь жить – иди в Театр на Малой Бронной и смотри там «Плутни Скапена». Для режиссера, в отношении которого до сих пор чаще всего первым делом говорили – интеллигентный, надо признать, неожиданный рекламный шаг. Судя по афише, в ходе репетиций Сергей Голомазов какое-то время выбирал – в списке исполнителей на главную роль Скапена обозначен актер и бизнесмен Александр Самойленко. Играть он не будет, в последний момент решили отказаться от приглашенной звезды, посчитав, что и свой человек, заслуженный артист России Александр Никулин с режиссерскими задачами справился. С режиссерскими и рыночными – сегодня же любая премьера – это, конечно, и художественный, но в первую очередь рыночный продукт.

С рынком, думается, проблем не будет. То есть умелый менеджмент, профессиональная рекламная кампания должны решить одну из главных, можно сказать – сущностную проблему Театра на Малой Бронной – вернуть в театр публику. Действие музыкальной комедии чрезвычайно стремительно, пауз почти нет, если, конечно, не считать таковыми частые музыкально-танцевальные включения, с сюжетной точки зрения никакой нагрузки не несущие. Так что чуть ли не единственная их задача – взбодрить публику и продемонстрировать слаженность танцевальных ансамблей в исполнении студентов Российской академии театрального искусства. Что же, учат в ГИТИСе вправду хорошо (отдельное спасибо музыкальному руководителю спектакля Аиде Хорошевой и балетмейстеру Алексею Фроленкову).

Другое дело – художественные достоинства. Вещь эфемерная, разумеется. То, что одному кажется победой, другой расценивает как неудачу и измену хорошему вкусу. Зал на премьере был полон, то и дело откликался аплодисментами, а то и криками «браво» – прямо посреди спектакля, не дожидаясь конца. Техническая изощренность – налицо: Марина Орел, которая играет Гиацинту, дочь Жеронта, влюбленную в Леандра, летает на резиновых жгутах, как птица... Лодка туда-сюда то выезжает, то съезжает со сцены, снег – из люка метелит, сверху летят мыльные пузыри... Стрелеру хватило бы и чего-то одного, а тут – всё сразу. Самое, пожалуй, обидное, когда видишь какой-то особенно забавный трюк и... узнаешь его. Наверное, зрителей в Москве вправду много и пересечения – редки, но если кто-то видел недавнюю премьеру Голомазова в Театре Ермоловой, «Двенадцатую ночь», то будет несколько раздосадован, заметя какие-то пересечения (в частности, снег, который откуда ни возьмись – в Неаполе! – начинает задувать на сцену из люка).

Авторские повторения, конечно, не возбраняются и уж тем более ненаказуемы, однако можно по этому поводу рассказать старую одесскую байку. Про Райкина, который на следующий вечер попытался повторить вчерашний трюк. Публика не среагировала, и маленький одесский мальчик встал и сказал: «Товарищ Райкин, вчерашняя хохма – уже не хохма!»

Если говорить об актерах, то, пожалуй, придется признать, что мастерство – то, без чего комедия, особенно, конечно, такая, легкомысленная, мольеровская, комедия, которая еще не порвала связь с площадными фарсами, просто-напросто тухнет. Одной яркой краски, как у Арганта – Александра Макарова (он почти бездвижен и только качается, как китайский болванчик), явно недостаточно. И куда более жизнеподобный Жеронт (Виктор Лакирев), конечно, выигрывает на общем ярком, но одновременно бесцветном фоне.