Николай Фонарев
Лев Аннинский поздравляет Раду Полищук с 30-летием... творческой жизни. Фото автора
Осенний дождь, который лил в Москве с утра до ночи, не попрепятствовал друзьям и поклонникам творчества Рады Полищук прийти в Библиотеку иностранной литературы, в Овальный зал, на юбилейный вечер писательницы. Она назвала его «Шаг за шагом – 30 лет» и сказала, что 30 лет назад ее жизнь разделилась на «до» и «после». «До» у Рады была мама, детство, школа, первые увлечения театром, музыкой, книгами, первая любовь, взросление, Московский авиационный техникум им. Серго Орджоникидзе, работа в «почтовом ящике». Все это было с мамой, при ней. А «после» – была катастрофа, страшный перелом в жизни, мама умерла, и началась жизнь без мамы. Без нее были оглушительные и яркие переживания, и счастье творчества, и рассказы и повести, которые Рада стала писать от горя, когда мама умерла. Которых мама уже не увидела.
Ведущая вечера артистка Ольга Акакиева поздравила Раду с 30-летием, не поясняя, что с 30-летием работы в литературе. И назвала ее замечательной писательницей. Сергей Есин, который когда-то был руководителем семинара, где занималась Рада, возразил: «Нет замечательных или незамечательных писателей, а есть писатели и неписатели. Рада – писательница».
Кирилл Ковальджи, который много писал о книгах Рады и все их читал, вышел к микрофону и прочитал с листа свое новое эссе о ней. Он сказал: «Она – библейская плакальщица. Ее проза – молитва и плач, и это не только литература».
Лев Аннинский, который писал предисловия и послесловия к книгам Рады, сказал, что у нее в прозе сильное еврейское начало. Ее герои – и не евреи, и не русские. А кто они? Русские евреи с самосознанием древних евреев, которые помнят и свою древнюю историю, и русскую историю, и которым, как и русским, не свойственно чувство меры, а свойственны крайности.
Нина Краснова заметила: «У Рады в творчестве три главные больные темы: во-первых, это тема мамы и связанная с ней тема жизни и смерти; во-вторых, это тема пятого пункта, еврейская тема – «Мои деды и бабки были евреи», говорит Рада, но я «не похожа совсем» на них; и в-третьих, это тема любви. А вообще – все книги Рады про любовь в широком смысле этого слова: к маме, к своим корням, к предмету своего сердца». Нина прочитала свои строки, посвященные Раде: «Все твои откровения, Рада,/ Я читать, перечитывать рада./ Пишешь ты с мастерством и блеском/ В стиле, родственном мне и близком».
Марк Розовский сказал: «Я не согласен с тем, что есть русские евреи, такое кентаврическое понятие. Есть евреи и есть русские – духовные цельности». И рассказал анекдот: «Один русский прочитал Библию и спросил у друга-еврея: «А почему в Библии так много евреев?» – «Их там много по техническим причинам», – ответил тот. По техническим причинам у нас в литературе есть Людмила Улицкая, есть Дина Рубина, которая сохраняет свое еврейство, и есть Рада Полищук. С чувством боли, которое объединяет всех людей. И это прекрасно. Я восхищаюсь Радой!»
Гостья из Израиля Светлана Аксенова-Штейнгруд, поэтесса, одна из авторов альманаха «Диалог», сказала, что готова поспорить с Розовским: «Есть такой удивительный сплав – русские евреи со своей спецификой. За рубежом всех евреев из России называют русскими. Они отличаются от евреев французских, китайских, американских и т.д. Есть анекдот: «Идут по Брайтон-Бич двое русских туристов. Один говорит другому: «Ты скучаешь по России?» – «Я еврей, что ли?» – отвечает тот. А Рада – удивительная писательница. Истоки ее литературы – в Ветхом Завете». Александр Кирнос заметил: «Рада Полищук – свирельный голос боли и печали».
Много хороших слов сказали и Андрей Яхонтов, и Татьяна Мельникова, и Рустем Рид (Девишев), и Людмила Осокина, и сестра Рады художница Виктория Полищук, и певица Эмилия Перль, и кинорежиссер Владимир Двинский, и работник театра «Эрмитаж» Александр Ешанов, и представитель Израильского посольства в Москве Шломо Воскобойник.
