Владимир Ленин сумел создать новое социальное учение, сыгравшее основную роль в мировом революционном движении ХХ века. Открытка с сайта www.goskatalog.ru
Когда-то один школьный учитель сказал: несогласие есть путь к пониманию. Это можно было бы сформулировать иначе: сомнения приближают к истине. Вот почему те, кто не знает страха и упрека, часто остаются в плену устоявшихся мнений и догм. Неуверенных и сомневающихся всегда можно увидеть где-то впереди, продирающихся сквозь тернии парадигм, и лишь немногим из них удается осветить сумерки схоластики краткой вспышкой открывшихся истин.
Возможно, впервые сомнению будет подвергнута идея, которую принято считать непререкаемой с позиции ее значения в формировании социальной концептологии России нового века. Предлагаемый метафизический ракурс позволяет увидеть картину мира с расстояния, с которого крупные мазки начинают сливаться в законченные образы и композиции.
Люди-программы
Историки склонны рассматривать исторических личностей в развитии социальных процессов как носителей особых миссий, хотя вопрос о роли личности в истории до сих пор остается дискуссионным. В этом смысле расхожее представление о мессианстве основано на признаках, связывающих человека с великими свершениями, происходящими в масштабах мирового значения. Такому человеку присваивается особое свойство, которое принято называть харизмой, относимое к тем качествам, благодаря которым человек способен преодолевать непреодолимое. (Харизма – богоданность (греч.) – термин, введенный в социологию Максом Вебером).
Метафизики признают особую роль личностей в развитии исторических процессов, однако, как правило, рассматривают их лишь как орудие в руках высших сил. В метафизическом смысле можно предположить, что человек – носитель харизмы мессианства (врожденной или загадочным образом приобретенной) всецело подчинен некой программе, которая выглядит как идея, доступная, а иногда и недоступная массовому сознанию. Если такими людьми-программами являются созидатели, общество идет по пути прогресса и великих свершений. Если приходят разрушители, невротики или маргиналы, последствия могут быть самыми тяжелыми, в особенности когда программы наполнены энергией больших людских масс или больших денег.
Классические люди-программы – самодержцы, которым с детства предначертано править государствами и формировать историю. Самодержцев не зря называли помазанниками Божьими. Династический механизм передачи власти работал как способ передачи харизмы по наследству.
Вся мировая история построена на людях-программах, чья роль по масштабам свершений сопоставима с мировыми стихиями. Часто это носители глобальных идей завоеваний или преобразований, яркие примеры – Иван Грозный, Петр Великий.
В истории ХХ века таким был Владимир Ульянов, проявивший себя как программа «Ленин». Он был носителем миссии теоретика и практика классовой борьбы, направленной на разрушение мировой капиталистической системы. На основе теоретических трудов Карла Маркса он сумел создать новое социальное учение, сыгравшее основную роль в мировом революционном движении ХХ века. Предусмотренная этой программой российская революция, сопровождаемая колоссальными человеческими жертвами, позволила сокрушить империю, столетиями управлявшуюся династией Романовых. Благодаря процессам, развивавшимся в России, по всему миру были инициированы национально-освободительные движения, разрушившие мировую колониальную систему, сыгравшие роль в образовании многих новых свободных государств. Однако задача разрушения мировой капиталистической системы и установления господства трудового класса осталась невыполненной.
Эту задачу предположительно должен был выполнить Иосиф Джугашвили, явивший себя как программа «Сталин». Программа предусматривала не столько установление мировой гегемонии пролетариата, сколько объединение и созидание нового государства имперского типа. Этот человек-программа сумел в кратчайшие сроки уничтожить остатки частных форм собственности и целый класс собственников, физически ликвидировать оппозицию, создать жесточайшую командную систему управления государством, позволившую провести стремительную индустриализацию страны. При этом были созданы самая передовая система образования и идеологического воспитания, а также величайшая научная школа, обеспечившая прорывные достижения в науке и технике. Победа Советского Союза в Великой Отечественной войне позволила впервые создать мировую систему, включающую целый ряд европейских и азиатских государств, объединенных идеей социалистического пути развития и сотрудничества.
К 60-м годам ХХ столетия программа «Сталин» была окончательно исчерпана и сохраняла инерцию лишь благодаря мощи советской государственной машины. Только в 1980-х годах возникли условия для прихода новых программ, в результате которых в действие включились две короткие конкурирующие программы «Горбачев» и «Ельцин», исключавшие всякое созидание и предназначенные исключительно для разрушения государственности Советского Союза. Прежде всего была ликвидирована управленческая инфраструктура правящей партии, давно отошедшей от своих идеологических основ.
В русле программы «Ельцин» государственная стратегия начала выстраиваться целиком на идее слияния с Западом, превратившись в политику открытых дверей. Внутренняя политика правящей элиты сосредоточивалась на разрушении основ социалистической экономики, насаждении капиталистических форм производства, в том числе с привлечением зарубежных участников для освоения открывшегося всему миру экономического пространства.
Формирование нового капиталистического уклада происходило на фоне катастрофических событий, развивавшихся по всему периметру границ. Эти события в комплексе можно рассматривать как одну большую гражданскую войну, сопровождавшую появление на пространстве распавшегося Союза ряда новых постсоветских государств. Страна, освободившаяся от груза дотационных республик, была готова к борьбе за сохранение суверенитета и контроля над собственными ресурсами.
Пришедшая на смену программе «Ельцин» программа «Путин» являлась программой кризисного управления в условиях коллапсирующей экономики и внешних военных агрессий. Сам факт неожиданности и загадочности появления Владимира Путина как политического игрока можно уверенно рассматривать как подтверждение его программной роли в российской и мировой истории, ибо судьба часто маскируется под случайность.
Программы и государства
Исторические перемены, произошедшие в течение нескольких последних столетий, дает возможность подвести некоторые итоги, позволяющие выявить некоторые закономерности в циклах развития империй и государств.
Великобритания – одна из величайших империй, владевшая колониями и доминионами на всех населенных континентах. За весь колониальный период своей истории не претерпела существенных внутренних трансформаций как в силу собственной мощи и богатства, так и благодаря своей приверженности к сохранению традиций. Сегодня это – островное государство с архаичной государственной системой, лишившееся всех колоний и оказавшееся перед перспективой упразднения монархии и окончательного распада государства.
Франция – законодательница революционных потрясений в Европе, прошедшая через многочисленные войны, революции и жертвы, сохранила необыкновенную гибкость и живучесть своей государственности. Несмотря на потерю почти всех колоний, осталась мощным государством, однако политика правящей элиты, находящейся под внешним влиянием, запустила процессы, подводящие страну к той черте, за которой начинаются революционные преобразования.
Германия пережила многие катастрофы и трансформации с победами и приобретением колоний, распадом, потерями колоний и государственности, с огромными людскими жертвами. Страна сохранила способность к возрождению, обновлению и преобразованиям. Подчиняясь навязываемой извне политике, Германия вступила на путь деградации, выходом из которой является милитаризация экономики и духа нации.
Чехословакия после распада Австро-Венгерской империи, в период до Второй мировой войны, была наиболее успешным европейским государством с первоклассной промышленностью и мощной армией. Обойдя стороной путем компромиссов и капитуляций все великие потрясения ХХ века, эта страна прекратила существование, распавшись на два маленьких слабых государства.
Польша – самая католическая из славянских стран, с самой замысловатой историей, протекавшей под нависающей глыбой Российской империи. Период, когда Польша вкусила плоды имперского существования Речи Посполитой, был метафизически ничтожен, однако он определил ее мodus operandi в политике последующих эпох – возрождение былого величия.
Индия – пример классической колонии, ставшей образцом борьбы за освобождение от иностранного владычества, за сохранение собственной идентичности путем сочетания вооруженного сопротивления и восточного религиозного гуманизма. Сегодня это мощная растущая индустриальная держава, сохранившая глубокие духовные традиции, обладающая огромным влиянием в мировой политике. Метафизически судьба Индии вписана в общую программу цивилизационного доминирования Евразии.
Китай пережил колоссальные трансформации, пройдя через катастрофы с огромными человеческими жертвами, в том числе с потерей государственности. После страшных потерь, выпавших на его долю в ХХ веке, за короткий период страна реализовала свой переход к новому цивилизационному укладу, став одной из лидирующих мировых держав. Основная миссия Китая – возрождение и строительство Евразийского цивилизационного сообщества в качестве одного из главных архитекторов, однако все еще существует опасность впадения в гегемонизм на фоне достигнутых успехов.
Россия, только в ХХ веке пережившая несколько катастроф с разрушением государственности, находится в начале нового возрождения. В предчувствии укрепления нового российского государства произошло объединение европейских стран в Европейский союз, что можно рассматривать как попытку создать европейскую структуру имперского типа, способную противопоставить себя интересам новой России. Проект Европейского союза видится химерическим не только из-за ущербности самой идеи создания империи из бывших империй, но и в силу завершения метапрограммы европоцентрического мира. Европейская цивилизация, на протяжении веков питавшая мир своей культурой и технологиями, должна уступить место цивилизациям Востока, объединяющимся в русле идеологии евро-азиатского единства. Сегодня европейская цивилизация ускоряет свою духовную, культурную и технологическую деградацию, приближая свой финал.
Философия конечного
Мы пока не осознали, сколь сильно влияет на мировоззрение и жизнь человека свойство, называемое «конечным мышлением». «Все имеет свое начало и свой конец» – эта парадигма задает алгоритм мышления конечного типа, приземляя и перекрывая доступ к познанию безграничности пространства и бытия.
История человечества разворачивает перед нами панораму событий, произошедших за сравнительно небольшой период – всего нескольких тысяч лет. Написанная в парадигме конечности, она повествует о начале и конце цивилизаций, этносов, государств и империй, находя в этом и цикличность, и закономерность.
Метафизика Освальда Шпенглера, далекого от религиозного мировидения, отрицала связь истории и науки, признавая исторические процессы только в их иррациональной сути. В шпенглеровском мире историческая эволюция состоит из двух этапов: этап восхождения (культура) и этап нисхождения (цивилизация), далее – коллапс. Признаки приближающегося коллапса цивилизации Шпенглер видел в урбанизации и технологической переоснащенности общества, войнах за господство и ресурсы, в автократизации государственной власти.
Если кратко сформулировать одну из основных идей, которые можно извлечь из философии Шпенглера, так это то, что роль личности в истории ничтожна, а деградация и конец запрограммированы самой общественной идеей. Так, по Шпенглеру, рождались и должны были исчезнуть восемь великих культур-цивилизаций Древней Греции, Египта, Вавилона, Китая, Индии, МезоАмерики, Аравии и Ближнего Востока и, наконец, Европы. Но в мире Шпенглера есть еще девятая – великая Русско-Сибирская цивилизация. Он выделял ее в ряду остальных, поэтому российская тема представляет собой отдельный сюжет.
Программная суть имперскости
Российская цивилизация исторически являлась Великой русской стеной как для Запада, так и для Востока, защищая Европу от сил, идущих с Востока, а Восток – от сил Запада. Распад империи Романовых, повлекший мировую катастрофу, сравнимую с падением Византии, исторически мгновенно трансформировался в рождение новой империи – Советской России, ставшей силой, повлиявшей на дальнейшую историю человечества. Однако программа Советского Союза была рассчитана на крайне короткий срок – около 70 лет. Сегодня, рассуждая с позиции программной сути вещей, можно заключить, что многочисленные высказывания об утраченных возможностях предотвращения распада СССР не имеют смысла, столь же бессмысленно искать причины и виновников этого распада. «Советский Союз» – это краткосрочная программа собирания земель старой Российской империи для выполнения ее исторической роли противовеса Западу. Одержав победу над нацистской Германией и ее европейскими приспешниками, программа «Советский Союз» полностью выполнила свою миссию, исчерпав энергию своего усилителя – идею мирового коммунизма. Распад СССР, который можно было воспринять как закат империи, по Шпенглеру, на деле явился началом трансформации, служащей цели создания новой ипостаси Российской империи, построенной на иных основах.
Следует учесть, что к моменту распада Советского Союза союзные республики не просто обременяли экономику государства, они несли опасность парада суверенитетов и гражданских войн по всему периметру. Иными словами, это был не распад, а освобождение от груза, который Россия не могла больше нести и который мог привести страну к окончательному распаду. Положительной особенностью этого процесса явилось то, что бывшие союзные республики быстро и с минимальными потерями обрели субъектность, начали строить собственную государственность.
Следует по-иному оценить осуществленный в свое время спешный вывод советских войсковых контингентов из восточноевропейских стран. Эти действия внешне выглядели как результат ошибочных решений. Однако на деле они были приняты из-за надвигающейся угрозы эпидемии разложения в войсках, но более всего – из-за отсутствия средств на содержание этих войск, как и армии в целом.
Цепь государственных решений разрушающего действия 1990-х и начала 2000-х годов, подвергшихся острой критике, на деле являлась спасительным процессом насильственного, почти хирургического отсечения старых программ, без чего быстрый запуск новых был невозможен. Этот процесс в более разумных формах продолжается и по сей день, только этим можно объяснить факт запаздывания в создании новой государственной идеологии, учитывающей место России в калейдоскопически меняющихся реалиях. Только полное закрытие старых позволит России запустить новые программы строительства общества, ориентированного на далекие перспективы. Первым шагом в этом направлении стало создание Союзного государства России и Белоруссии – центра кристаллизации нового государственного образования, или, по Шпенглеру, Русско-Сибирской цивилизации.
Поиск глобальной идеи
Мировое сообщество давно ожидает от России новой идеи, которая помогла бы построить новую мировую цивилизацию без войн, голода и борьбы за ресурсы. Такая идея была продекларирована как «многополярный мир», олицетворяющий всеобщее равенство стран при сохранении всех особенностей этих стран и специфики их развития. Однако с позиции метафизики идея многополярного мира, несмотря на свою привлекательность, требует уточнения.
Дело в том, что метафизически равенства не существует и о равноправии стран, находящихся в разных концах света, на различных уровнях развития, говорить пока не приходится, поскольку многие из них пока на стадии поиска покровителей. Им нужен тот, кому можно довериться и за которым можно идти без страха и сомнений. Этим странам нужен полюс, который они сформируют сами, группируясь вокруг сильных держав, близких им исторически или ментально. Примером тому – поведение стран бывшего восточноевропейского социалистического содружества, которые после распада СССР бросились искать новый полюс, каким для них виделись США.
Сегодняшним идеологам многополярности следует понимать: народам малых и развивающихся стран нужна не равно распределенная ответственность, а вожделенная и выстраданная справедливость, какую может обеспечить только сильная империя-мать, опекающая и защищающая слабых. Такой всегда являлась Россия – исторический покровитель и донор для малых стран и народов, уважающая и поддерживающая национальные культуры и обогащающая их своей великой культурой.
Все это заставляет ожидать в перспективе образования мирового союза под эгидой нескольких мощных держав, способных быть не только покровителями малых стран, но и способных к взаимному согласию как единственному способу выживания на этой планете. В идеологии многополярности надежду на это даст опора на глубокие гуманистические основы философских учений Востока, всегда находивших отклик в российском обществе, чему свидетельство – научное и культурное наследие Николая Рериха, посвятившего свой труд поиску общих культурных корней России и Азии.
О смыслах
Представляемая концепция программных основ социальных перемен позволила выделить в исторических процессах одну неожиданную иррациональную закономерность. Она состоит в том, что известному парадоксу мудрецов Востока: «Мягкое и слабое побеждает твердое и сильное» (Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати) противостоит контрверсия. Ее смысл заключается в том, что катастрофы, потрясения и жертвы продляют существование государств и этносов, отсутствие потрясений приводит к их распаду и исчезновению.
Причины рождения и развитие этносов, государств и цивилизаций принято искать в стремлении к самосохранению, самоутверждению и экспансии, присущих человечеству ed definicione. Общая особенность тысячелетней эволюции человечества заключена в идеях (программах) развития через борьбу за место под солнцем. Однако за этим стоит процесс смены мирового лидерства, который подчиняется неким программам, регулирующим мировой баланс.
В процессе своей реализации программы развития этносов и государств могут уточняться и изменяться, однако замена их на новые связана с необходимостью обнуления старых программ. Как было упомянуто выше, такое обнуление видится как переход в новое состояние через катастрофы и жертвы, а часто и через коллапс государственности.
Метафизически человеческие жертвы, сопровождающие войны и революции, – это не сопутствующие потери и не ошибки стратегов, а фактор огромной важности, связанный с ликвидацией старых программ и их носителей. И если исходить из идеи предопределенности мировых изменений, можно прийти к выводу – бессмысленных жертв не бывает. Каждый уходящий из этой жизни человек является атомом – носителем эволюционной программы общества, его гибель можно трактовать как акт завершения его индивидуальной миссии – малой части большой общей – в преддверии перехода общества на новую программу существования.
«Вам нужны великие потрясения, мне нужна великая Россия». Великие потрясения, о которых говорил Петр Столыпин, с позиции программных основ социальных перемен играют важнейшую созидательную роль как форма глубокого обновления государств и этносов. Столыпин в своих реформаторских намерениях пытался воспрепятствовать естественному ходу событий, ведущих к завершению программы империи Романовых. Несколько попыток покушений на него были ответом на эти намерения. Он не стал человеком-программой в мире тех, кто облечен миссией реформаторства. Вторгнувшись самовольно в мир глобальных идей и их носителей, не имея пропуска, именуемого харизмой, Петр Столыпин был сметен с пути, подготовленном для рождения новой государственной формации – Советской России.
Можно представить множество опровержений представленной метафизической версии программных основ истории, и это не позволяет считать ее законосообразной. Однако это дает право прийти к убеждению, что каждой стране и любому этносу предписана строго определенная роль в общей программе существования человечества.