Нежные стаканы алкашей

Александр Щуплов. Стихи для тех, кто не любит писать стихи. – М.: Время, 2006, 272 с.

Опасная вещь – хорошее «избранное». Потому что после него обычно в шутку говорят: ну вот, теперь и умереть не страшно. Поэт Александр Щуплов (1949–2006) составил такое хорошее «избранное» и умер. Книжку подержать в руках успел. И то славно.

Лев Аннинский пишет в предисловии: «Вам дают концерт для шпаги с оркестром! Вам предложен Дант пополам с Кантом! Топор с загогулькой навырез! Вжик в облака! Вдолжки на версту и вширки на версту! Широка страна родная – гуляет по ней переворачиватель жизни, перелопачиватель ветра, перекатыватель солнца. Перекусыватель веток...» Все именно так. Плотность текста, богатство языка у Щуплова невероятные, вот и о нем лучше всего писать его словами, в его манере. С предельной щедростью. Хотя щедрей всего, конечно, сами стихи: «В небосклон клонированных кленов/ я уйду однажды поутру./ Ни тебе – ни «здрасьте», ни поклонов!/ Покормлю котенка – и умру./ Молча огляжусь на новом месте:/ так же мчит ручьишко в пузырях,/ те же облака и те же крести/ на погосте будут в козырях./ Так же в небе шастают кометки./ Так же прогоняют ночь взашей./ И надеты в скверике на ветки/ нежные стаканы алкашей./ Я сниму один, налью из фляги./ Листик из ольхи ко дну прильнет./ Я скажу: «За вас, мои салаги!»/ – и никто в ответ мне не кивнет».

И знаете, тем, кто любит читать стихи, – они тоже придутся как нельзя кстати. Вот из цикла, написанного в 2005-м, из «больничного цикла»: «Я – рыжий фельдъегерь инфарктного рая./ Мне музыку пишет сверчок на трубе./ Пусти меня, Боже, пройтись до сарая./ Там – плащ и штиблеты. Там – почта к тебе./ Мне рано еще задыхаться в отключке,/ одну за другой «кислородки» гнобя./ Пусти меня, Боже, пока ты в отлучке./ Пусти меня, Боже, к себе – без себя!» Стихи написаны осенью 2005 года, летом 2006-го. Он Щуплова к себе пустил. Навсегда.

Странное было лето в 2006-м, сплошные смерти. Барды Дидуров и Розанов, поэт Александр Щуплов. К Розанову, на Ваганьково, я сходил, на прощание с Щупловым не попал, в Минске был. На поэтическом фестивале. Ну да, всюду жизнь, и жизнь продолжается. За окном кричат «Убивают!», а ты бранишься – разбудили.

Поэтому закончу лучше тем, что о любви. О первой любви. «Жду до одурения, до чертиков/ первую любовь – свой смысл и свет./ Все вторая, третья, все четвертая.../ Пятая пошла, а первой – нет!»

Опасная вещь – хорошее «избранное». Пусти меня, Боже, пройтись до сарая.