Михаил Стрелец
Смена политических систем оставила негативный след даже в энергоснабжении ЮАР. Фото Reuters
Сначала следует сказать, что в советское время все мы были заложниками советской пропаганды, которая показывала правящую политическую элиту Южно-Африканской Республики (ЮАР) как некое исчадие ада. На руку последнему играло справедливое утверждение о том, что белый политический класс выстроил шлагбаум на пути темнокожих к власти, ни на гран, ни на йоту не отступал от режима апартеида, отсекал постановку вопроса о самой возможности расового равноправия. Так было…
Но при честном, объективном подходе оказалось, что белые превратили ЮАР в первую экономику Африки, прочно обеспечили лидерство данной страны по всем макроэкономическим показателям, по продовольственной, экономической, энергетической безопасности. ЮАР не только себя обеспечила энергоресурсами, но и экспортировала часть из них. Именно белые гарантировали самый высокий уровень жизни темнокожих в масштабах всей Африки.
Ключевая компания
Становой хребет энергетической системы Южно-Африканской Республики – государственная компания «ЭСКОМ» (ESCOM, Eskom Holdings SOC Ltd). Настоящая компания существует уже 102 года. У компании только один акционер. В качестве такового выступает высший орган исполнительной и распорядительной власти.
С конца нулевых представители коренного темнокожего населения стали захватывать руководящие позиции в «ЭСКОМ», что вытекало из указов президента Джейкоба Зумы. Именно с их приходом холдинг стал разъедаться ржавчиной коррупции. Девять лет назад человек потрясающей смелости, непримиримый борец с коррупцией Тули Мадонсела обнародовала убедительные доказательства по данному вопросу. Никто ранее этого не делал. Получился эффект разорвавшейся бомбы. Правозащитница утверждала: «ЭСКОМ» – основное место, где произошло систематическое разграбление национальных ресурсов: это крупнейшая государственная корпорация, и ее концентрация капитала, потоков ресурсов и государственно-частных сетей сделала ее наиболее привлекательным местом для преступности и грабежа».
Настоящие выводы никак не противоречили тому, что удалось установить комиссии судьи Раймонда Зондо. Однако на самом верху пока включают красный свет, и далеко не ясно, окажутся ли коррупционеры из числа высоких чинов за решеткой. Юрий Скубко, кандидат экономических наук, кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник Центра исследований стран Юга Африки, Института Африки РАН, справедливо отмечает: «Демократическая ЮАР получила в наследие высокоэффективную энергосистему со значительным заделом резервных мощностей. Резервы энергосистемы еще ряд лет обеспечивали инерцию развития индустриальной экономики на уровне прироста ВВП в 3‒3,5% годовых. Но уже в Белой книге по энергетике 1998 года специалисты предупреждали, что этой инерции хватит примерно до 2007 года и что до этого времени необходимо осуществить строительство новых и модернизацию старых электростанций и энергосетей. Предупреждения специалистов были проигнорированы руководством страны».
Опасения такого рода полностью оправдались. От новых правителей ЮАР, взошедших на политический олимп в результате отмены апартеида, требовалось по-хозяйски распорядиться имевшимися мощностями. В них прослеживалось два сегмента. Первый сегмент: достаточные для нужд народно-хозяйственного комплекса (НХК) и домохозяев мощности. Второй – избыточные мощности. Второй сегмент обрел наполнение за полтора десятка лет. Здесь целесообразно указать на две контрольные точки: конец 1970-х и начало 1990-х годов. Касательно второй точки надо обязательно подчеркнуть, что в то время «ЭСКОМ» воспринималась как хрестоматийное пособие на тему «Как надо развивать энергетику». Предложение намного превышало спрос. В 1992 году резервная маржа системы составляла 39%, притом что минимальный удовлетворительный показатель был на 24% меньше. Казалось бы, так будет всегда. Ан нет!
Период упадка
В 2007 году мы наблюдаем настоящую катастрофу – 5,1%. По подсчетам Юрия Скубко, «производственные мощности электроэнергетики в постапартеидный период практически не увеличились. По данным Stats SA, общее производство электроэнергии, доступной для распределения потребителям, в 2023 году составило примерно столько же, сколько производилось 23 года назад».
Сейчас спрос резко, на много пунктов превышает предложение. Это касается как НХК, так и домохозяев. «ЭСКОМ» погрязла в банкротстве, хронический характер приобрели отключения электроэнергии. Иван Раков, младший научный сотрудник Научно-исследовательского финансового института Министерства финансов Российской Федерации, справедливо отмечает: «В настоящее время 14% южноафриканцев не могут получить надлежащий доступ к электроэнергии. У 25% сельского населения полностью отсутствует электричество, а автономная генерация имеет незначительную долю. Стоит отметить, что национальная энергетическая компания Eskom находится в ужасном состоянии: сильно изношенные электросети, задолженность перед кредиторами (более 400 млрд рэндов); инвестиционный рейтинг S&P ниже инвестиционного уровня. Это связано с плохим управлением данной компанией, нецелевым использованием денежных средств, а также с нерешенными вопросами технического обслуживания сетей и отсутствием квалифицированного персонала».
Процитирую Михаила Акима, доктора философии, профессора Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ, и Ольгу Румянцеву, независимого эксперта энергетической отрасли. Вот что они пишут: «Среди стран Африканского континента Южно-Африканская Республика лидирует по количеству выбросов парниковых газов, входя в мировую двадцатку по данному показателю, в частности из-за широкомасштабного использования ископаемых видов топлива для производства энергии. Согласно источникам, ежегодный объем выбросов ЮАР составляет около 500 млн т СО₂ во многом благодаря сжиганию угля».
Энергетическая политика Южно-Африканской Республики включает в себя организационно-правовой, концептуальный, практический аспекты. Корреляция между ними диктуется национальными интересами ЮАР. Есть ли данная корреляция в современной ЮАР? Как видим, нет.
Нельзя сказать, что руководство страны ничего не делает для достижения именно такой корреляции, что после банкротства «ЭСКОМ» оно сложило руки. Алексей Мастепанов, главный научный сотрудник ИПНГ РАН, доктор экономических наук, профессор РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина, академик РАЕН; Андрей Сумин, ведущий научный сотрудник ИПНГ РАН, кандидат юридических наук; Борис Чигарев, ведущий инженер по научно-технической информации ИПНГ РАН, кандидат физических наук, справедливо отмечают: «ЮАР традиционно выгодно отличается от других стран Африки наличием солидного нормативно-правового массива, регулирующего деятельность ТЭК и отдельных его отраслей, а также наличием программных документов, принятых на государственном уровне с целью преодоления возникающих в энергетике проблем и создания заделов на будущее». Но, как видим, одно дело провозглашать программы, другое дело их выполнять.
Правовая база и перспективы
Обратимся к ключевым документам. Открывает их ряд увидевшая свет 27 лет назад Белая книга по энергетической политике (White Paper on Energy Policy). Иван Раков с сожалением констатирует: «Первую свою политику по перестройке и либерализации отрасли электроснабжения правительство представило в дорожной карте 1998 года. Однако ни одна из целей данного документа не была реализована из-за противоречий между федеральными, региональными и муниципальными органами власти, например, национальная энергетическая компания (Eskom) и муниципалитеты, которые являются основными действующими лицами, не хотели никаких перестроек».
Через 12 лет на смену настоящей Белой книге пришел первый в истории страны всеобъемлющий план развития национальной энергетики – Комплексный ресурсный план (Integrated Resource Plan, IRP). IRP был рассчитан на период до 2030 года. С 2019 года реально действует нынешняя редакция IRP. Именно в настоящей редакции четко и ясно прописаны цели, которые стремится достичь ЮАР к 2030 году. Эти цели сформулированы следующим образом: «Сделать электроэнергию доступной по цене для всего населения страны, снизить выбросы парниковых газов, сократить потребление пресной воды и диверсифицировать национальный энергетический баланс».
У руководства страны появилась ожидаемая головоломка. Нужно было незамедлительно отвечать на вопрос: как, каким образом следует диверсифицировать национальный энергетический баланс? Во главу угла было поставлено беспрецедентное внедрение возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в производство энергии в национальном масштабе. Здесь весьма к месту оказался переходный энергоноситель. В такой роли выступил природный газ. Сначала мыслилось наращивание удельного веса природного газа, а затем на лидирующие позиции выдвигались ВИЭ.
В ноябре 2003 года была издана Белая книга по возобновляемой энергетике (White Paper on Renewable Energy). В 2008 году президент ЮАР подписал закон о национальной энергетике (действует в редакции 2012 года). 2008 год отмечен принятием Основ политики в области ядерной энергии. 48 лет назад увидел свет закон о нефтепродуктах.
Важно отметить превалирующую роль угля в национальном энергетическом балансе. Это имеет традиционный характер. Вместе с тем постепенно снижается удельный вес угля. В стране активно обсуждается будущее отечественного угля.
Алексей Мастепанов, Андрей Сумин, Борис Чигарев пишут: «В 2018 году правительственные эксперты предлагали вывести к 2030 году из эксплуатации ряд угольных электростанций совокупной мощностью в 12 ГВт. Компенсировать выпадающие мощности за счет угольных электростанций нового поколения планировалось лишь частично – путем ввода в эксплуатацию строившихся и запланированных к строительству объектов общей мощностью в 7 ГВт. При этом строительство дополнительных угольных электростанций после 2030 года не предусматривалось вовсе – при условии, что к тому моменту станут доступны передовые технологии, позволяющие сократить до максимально возможного минимума вредные выбросы в атмосферу. По замыслу авторов указанного плана, в 2030 году ЮАР должна располагать действующими объектами угольной генерации совокупной мощностью в 34 ГВт (по сравнению с 39 ГВт в 2018 году). К 2050 году планировалось оставить в эксплуатации угольные электростанции общей мощностью в 12 ГВт, то есть меньше трети от уровня 2018 года».
Конечно, требуется предельная аккуратность, когда речь идет об анализе новых этапов, новых программ. Пять лет назад прошла полный процесс утверждения новая Программа закупок электроэнергии у независимых производителей по снижению рисков (Risk Mitigation Independent Power Producer Procurement Programme, RMIPPPP). До утверждения программы национальная энергетическая компания Eskom категорически не допускалась к процессу закупки электроэнергии у частных производителей. Отныне разрешалось. Правда, обозначался потолок, равный 2000 МВт. Был четко сформулирован подход к источникам регенерации электроэнергии. Включался зеленый свет касательно всевозможных источников. Естественно, не делалось никаких изъятий для результатов за счет сжигания ископаемого топлива.
Следует сказать и о судьбе Закона о регулировании электроэнергии в Южной Африке (South African Electricity Regulatory Act, ERA). 2021 год отмечен освобождением от лицензирования деятельности по распределенной генерации электроэнергии до 100 МВт. Была внесена соответствующая поправка. До 2021 года рубежной точкой выступал 1 МВт. Будем объективны. Поправка поправке рознь. То, что произошло в 2022 году, вполне можно назвать крутым переломом. Поправок было больше. В своей совокупности поправки вызывают к жизни модель конкурентоспособной мультирыночной энергосистемы. Иван Раков четко подметил, что «новая модель включает следующие элементы: происходит создание недискриминационной платформы по купле-продаже электроэнергии на почасовой и на ежедневной основе; предоставлено право заключать двусторонние сделки лицензируемым производителям на производство электроэнергии с потребителями и торговцами; установлена возможность совершать организованные сделки по покупке электроэнергии и оказанию вспомогательных услуг у производителей через центральное закупочное агентство».
Когда пишутся эти строки, нет никаких признаков того, что вот-вот заработает механизм по продаже избыточной электроэнергии в сеть из возобновляемых источников. Этот вопрос поднимается давно. А воз и ныне там. Поэтому в ЮАР не может полноценно развиваться генерация электроэнергии из возобновляемых источников.
В ноябре 2022 года Винсент Магуэнья, пресс-секретарь президента ЮАР, заявил: «Переход к низкоуглеродной модели хозяйствования является императивом, поскольку бездействие все равно окажет негативный эффект на южноафриканскую экономику. В частности, экспортно ориентированные отрасли экономики ЮАР должны иметь возможность сохранять конкурентоспособность на длительную перспективу, ибо рано или поздно импорт товаров из стран с высокими выбросами углекислоты станет облагаться повышенными пошлинами на мировом рынке. Применительно к Южной Африке это означает, что для ее экспортных товаров в будущем появятся препятствия именно в странах, являющихся ключевыми торговыми партнерами. Постепенное внедрение мер по энергопереходу должно способствовать более плавной адаптации южноафриканской экономики к неизбежным изменениям на мировых рынках».
С ноября 2022 года правительство ЮАР стремится набрать пропагандистские очки за счет появившегося на свет инвестиционного плана «Справедливый энергетический переход». Хронологические рамки плана таковы: 2023–2027 годы. Здесь все завязано на выполнении Парижского соглашения 2015 года. Главное обязательство – декарбонизация. Ее финансовая подпитка должна была потянуть на 1 трлн рэндов (более 55 млрд долл.). В плане четко, ясно, недвусмысленно прописан следующий сценарий. Выделяются три сектора. Каждый из секторов – один из зародышей экономики будущего. Первый сектор – электроэнергетический. Содержательная сторона второго сектора – транспортные средства на новых источниках энергии (NEV). Третий по порядку, но не по значимости сектор тождествен зеленому кислороду. Три сектора – три приоритетные области. Вполне реалистичными представляются обозначенные темпы сокращения выбросов парниковых газов.
На самом верху задались целью стать чемпионами мира по экспорту зеленого водорода. Руководство ЮАР нацелено на решение триединой задачи к 2050 году. К этому времени четко обозначится рост ВВП на 3,7%, анализируемая и смежные отрасли НХК пополнятся вплотную приближавшимся к 2 млн работополучательским корпусом. Углеродная нейтральность станет одной из несущих конструкций энергетического комплекса.
Михаил Аким и Ольга Румянцева отмечают: «В 2023 году южноафриканское правительство утвердило Стратегию коммерциализации зеленого водорода, согласно которой планирует ежегодно производить 1 млн т зеленого водорода к 2030 году и 7 млн т – к 2050-му. Кроме того, программа закупок независимых производителей электроэнергии из возобновляемых источников энергии (REIPPPP) стимулирует развитие инфраструктуры возобновляемых источников энергии в ЮАР, включая инфраструктуру, связанную с водородом и зеленым водородом. Стоимость производства зеленого водорода в ЮАР к 2030 году может составлять 1,6 долл. за 1 кг и соответственно способствовать стране в двукратном увеличении своей доли в мировом производстве зеленого водорода до 4% к 2050 году».
Нынешнее тяжелое положение в энергетическом комплексе, конечно же, не вечно. На территории Южно-Африканской Республики давно выявлены стратегически важные полезные ископаемые. Речь идет о трех провинциях: Северо-Западной, Северо-Капской, Лимпопо. Все три имеют запасы металлов платиновой группы и редкоземельных металлов. Если принять их мировые запасы за 100%, то доля первой из названных провинций составит 50%. Касательно металлов платиновой группы и редкоземельных металлов особо подчеркнем, что это – превалирующий сегмент сырьевой базы для производства ветротурбин, аккумуляторов, магнитов и солнечных панелей. Здесь уже дает о себе знать возобновляемая энергетика. Министр минеральных ресурсов и энергетики ЮАР Гведе Манташе считает, что «данный факт дает стране важное конкурентное преимущество в реализации энергетического перехода. Спрос на добываемые в ЮАР полезные ископаемые будет только возрастать, и доступ к ним способен гарантировать успех энергетического перехода во многих государствах мира и, разумеется, обеспечить солидный приток экспортной выручки на длительную перспективу».
В энергобалансе ЮАР вот уже 41 год присутствует ядерная энергетика. Этого нет ни в одной иной африканской стране. Правительство считает данную энергетику чистой. Эксперты утверждают, что через 20 лет единственная в ЮАР АЭС выработает свой эксплуатационный ресурс. Не приходится сомневаться в том, что власти сделают все необходимое, чтобы АЭС функционировала до середины 2060-х годов, то есть еще 20 лет.
Полностью соглашусь с Юрием Скубко в том, что «без продуктивной и надежной энергетики, основанной на разумном сочетании источников энергии, как углеводородной (уголь, газ) и атомной, так и возобновляемой, страна не сможет обеспечить экономический рост, необходимый для преодоления нарастающей бедности и социального неравенства».
