Халиф–грозный глаз и другие истории

Писатель, коллекционер, любитель восточных сказок Уильям Бекфорд.  Джордж Ромни. Портрет Бекфорда. 1782. Аптон-Хаус, Уорикшир, Великобритания

Итак, что же такое «Ватек»?

«Ватек, девятый халиф из династии Аббасидов, сын Мутасима и Гаруна ар-Рашида, взошел во престол во цвете лет, и его изрядные достоинства вселяли в души подданных надежду на то, что царствование его будет долгим и безоблачным. Лицо Ватека лучилось приятностью и величием, однако, когда он гневался, в одном глазу его появлялось нечто столь грозное, что вынести такой взгляд было никак невозможно, а тот несчастный, на которого халиф устремлял его, падал навзничь и, случалось, не сходя с места, испускал дух. И потому монарх, опасаясь, что его владения обезлюдеют, а дворец опустеет, позволял себе гневаться крайне редко.

Ватек обожал женщин и страстно любил поесть. Он стремился вкусить удовольствия в хорошем обществе и недостатка в друзьях не испытывал, ибо щедрость его не знала границ, а оргии отличались размахом. Он не славился истовой набожностью и в отличие от халифа Омара бен Абдалазиза не считал, что, дабы познать рай на небе, надо превратить в ад жизнь на земле…» – так начинается повесть в переводе Евгении Трынкиной.

А вот для сравнения тот же фрагмент предыдущего перевода на русский язык, выполненного в 1911 году писателем Борисом Зайцевым (как утверждает «Википедия», есть и более ранний, анонимный перевод 1792 года под названием «Калиф Ватек»):

«Ватек, девятый халиф из рода Аббасидов, был сыном Мутасима и внуком Гаруна аль-Рашида. Он взошел на престол в цвете лет. Великие способности, которыми он обладал, давали народу надежду на долгое и счастливое царствование. Лицо его было приятно и величественно; но в гневе взор халифа становился столь ужасным, что его нельзя было выдержать: несчастный, на кого он его устремлял, падал иногда, пораженный насмерть. Так что, боясь обезлюдить свое государство и обратить в пустыню дворец, Ватек предавался гневу весьма редко.

Он очень любил женщин и удовольствия хорошего стола. Его великодушие было безгранично и разврат безудержен. Он не думал, как Омар бен Абдалазиз, что нужно сделать из этого мира ад, чтобы оказаться в раю за гробом».

Уильям Бекфорд. Ватек: в 3 кн. / Изд. подгот. Л.А. Сифурова, Е.В. Скобелева, Е.В. Трынкина.– М.: Ладомир, 2021. – Кн. I. – 296 с. (Памятники всемирной литературы). Уильям Бекфорд. Ватек: в 3 кн. / Изд. подгот. Л.А. Сифурова, Е.В. Скобелева, Е.В. Трынкина.– М.: Ладомир, 2021. – Кн. II. – 792 с. (297–1088) (Памятники всемирной литературы). Уильям Бекфорд. Ватек: в 3 кн./ Изд. подгот. Л.А. Сифурова, Е.В. Скобелева, Е.В. Трынкина.– М.: Ладомир, 2021. – Кн. III. – 386 с. (1089–1476), ил. (Памятники всемирной литературы).

Впрочем, ему как автору, кажется, это не слишком мешало. Вот отрывок из его письма сестре Элизабет Хёрви: «Не воображай, моя дорогая сестрица, будто жители Востока привлекательны для меня сами по себе. Земли, которые они населяют, – вот что восхищает меня более всего… Их пряные деревья, их странные звери, их полноводные реки – вот в чем нахожу я радость. Чтобы представить все это во всей красе, дόлжно не пренебрегать ни единым рассказом, ни единой поездкой или чьими-либо путевыми заметками, будь они на португальском, испанском или ином языке. С этой целью я учу португальский и открываю поистине бесценные сокровища: необычайные описания, великолепные истории и опасные приключения… А зачем читать весь этот бессмысленный вздор? Какое имеет значение, хорошо ли мы знаем Индию или нет? Не лучше ли изучать историю Европы? Отвечу так: это занятие я считаю делом, а то – развлечением».

Кстати, о переводах: как уже сказано выше, Уильям Бекфорд написал «Ватека» на французском. Браться за перевод повести на родной английский не стал, поручив это своему соотечественнику Сэмюэлу Хенли, который считал, что будущему изданию требуются примечания и комментарии, поясняющие незнакомые европейцам слова и обычаи. Пока Хенли трудился над комментариями, которые все разрастались и грозили превратить саму повесть в приложение к ним, сам автор неторопливо работал над вставными новеллами-эпизодами, откладывая и откладывая английское издание. В конце концов переводчик, так и не дождавшись завершения эпизодов, опубликовал английский текст «Ватека» в 1786-м… анонимно, без ведома Бекфорда. История, конечно, совершенно свинская, но нет худа без добра: она подстегнула автора к публикации повести на французском. Иначе неизвестно, сколько бы еще длилось дописывание и совершенствование. Как в письме одного из юных поклонников мультсериала «Ну, погоди!», попросившего режиссера Вячеслава Котёночкина снимать любимый мультик «бесконечно и с продолжением».

Во вторую часть трехтомника составители включили «Другие восточные повести и сказки» Бекфорда – «Историю Шаханазана, царя Тартарии, или Год испытаний», «Историю здешнюю и тамошнюю», «Историю Аладдина, царя Йемена», «Историю Кебала, царя Дамаска», «Историю Мазина», «Порыв восторга» и др.

«Тысяча и одна ночь»? Похоже, но не она.  Иллюстрация из книги

Помимо ямайских плантаторов, в числе его предков были и.о. губернатора Ямайки полковник Питер Бекфорд; сподвижник Карла II Джеймс Гамильтон; сподвижник Якова II Антуан (Энтони) Гамильтон – тоже писатель. Последний, кстати, пародировал модные в его время (годы жизни Антуана1646–1720) волшебные сказки, в частности «Тысячу и одну ночь», которую первым в Европе перевел французский востоковед Антуан Галлан. Вот такое совпадение.