Гангстер и платяная вошь

Юрий Нагибин. Дневник. – М.: РИПОЛ классик, 2009. – 608 с.

В этой книге в принципе можно найти все что угодно. «Дневник» Нагибина – это энциклопедия советской литературной жизни 40–80-х, этакий «Живой журнал» известного, авторитетного и, прямо скажем, состоятельного литератора. В своих книгах, рассказах, статьях, сценариях, выступлениях Юрий Маркович представал певцом русской природы и знатоком человеческой души, исследователем судеб замечательных людей прошлого, наставником даровитой литературной молодежи. Это все, конечно, нашло отражение и в «Дневнике».

Но есть там и другое. То, что признанный властью писатель Нагибин не публиковал в советской печати и не озвучивал в своих многочисленных выступлениях. В этой книге запечатлелась теневая сторона жизни писателя из СССР, печатаемого и хорошо оплачиваемого, но при этом регулярно унижаемого литчиновниками. Это своего рода исповедь самобытного художника, всю жизнь с переменным успехом боровшегося за личную творческую независимость.

Из этой книги при желании можно настричь цитат для всех контекстов и на все случаи жизни. Охотничьи рассказы? Пожалуйста. Путевые заметки (не вошедшие в опубликованные очерки)? Вот они, читайте и наслаждайтесь. Сочные фразы, монологи «простых людей», колоритные фамилии, яркие сценки из жизни? И этого хватает, как и в любой литераторской записной книжке.

Но чаще всего из «Дневника» Нагибина цитируют обличительные пассажи. Злость его в отношении титулованных литературных мерзавцев и ничтожеств неистощима, архиизобретательна. «Назойливая платяная вошь», «бледно-потный уголовник», «гангстер» – вот далеко не самые жестокие характеристики. Его приводила в ужас официозная писательская тусовка. Нагибинские фразы о моральном разложении творческой (да и политической) элиты в 70–80-е горьки и убийственны. «┘Тупое, мрачное вранье. Растет и ширится раковая опухоль. Есть от чего прийти в отчаяние. Отсюда же всеобщий цинизм, гнилые усмешки, самоуверенность власть имущих, знающих, что от них ничего не требуется, кроме одного: не делать, не двигаться, не пускаться в объяснения, быть просто глыбой на пути всякого развития». Кажется, это не только про 1973 год написано.

Не щадил он, впрочем, и себя: именно своей безжалостной исповедальностью и сильна эта книга. В ней гораздо больше литературной актуальности, чем в большинстве текстов, называемых в наши дни «актуальной» прозой и поэзией. Эти дневники нужно читать неторопливо и задумчиво, дорисовывая контекст и домысливая недосказанное. Ну а многие лирические фрагменты – например, микроновелла о коллекционере снов или зарисовка об ондатре и лосенке, увиденных близ подмосковного санатория, – можно хоть сейчас переносить в любую хрестоматию русской прозы ХХ века.