Космос в жестком переплете

«Мы верим, что над этим миром неминуемо взлетит новая Самофракийская победа, воплотившая мысль и вдохновение человечества, – смелая и неуклонная, словно почтовый голубь, точная, как луч локатора, чистая и сверкающая, как пламя! Мы знаем: это будет».

50-е годы прошлого века в СССР – особенное время. Цитата, приведенная выше, взята из сборника научной фантастики (1963) и принадлежит перу К. Андреева. Спустя 5–7 лет после Великой Отечественной войны страна «заболела» космосом. Все чувствовали: что-то должно произойти при их жизни, сейчас!..

Очень тактильно это ощущение материализовалось в беспрецедентном количестве космической научной фантастики, вдруг появившейся в СССР. Желание наконец-то увидеть, потрогать, пожить в этом новом завораживающем мире породило и совершенно оригинальную эстетику книжного переплета и книжной иллюстрации. Даже сегодня, при всех возможностях фотошопа и 3D-анимации, трудно достигнуть того уровня эмоционального напряжения, которое создавали художники-оформители советской научной фантастики в 1950-е.

В содержательном плане тоже были мобилизованы все ресурсы. Одно из направлений – переиздание космической фантастики еще довоенной поры. Так, первое издание научно-фантастической повести Константина Циолковского «Вне Земли» вышло еще в 1920 году в Калуге. Шестеро ученых – француз Лаплас, немец Гельмгольц, англичанин Ньютон, итальянец Галилей, американец Франклин и русский Иванов («большой фантазер, хотя и с огромными познаниями») – строят космический корабль, на котором совершают путешествие по Солнечной системе.

В 1936 году, через год после смерти Циолковского, Александр Беляев посвятил ему свою книгу «Звезда КЭЦ». Повесть о жизни на орбитальной станции имени Константина Эдуардовича Циолковского (отсюда и аббревиатура – КЭЦ) тоже переиздается в 50-е.

Становится популярным жанр, который можно было бы назвать инженерной фантастикой. «Путешествие в завтра» главного редактора журнала «Техника – молодежи» Василия Захарченко (1952), «Открытие мира» (1954) и «Мечте навстречу» (1958) известного популяризатора науки Бориса Ляпунова, «Путешествие к далеким мирам» кандидата технических наук Карла Гильзина (1956) – типичные образцы такой фантастики. Драматургическая основа здесь не главное. Главное то, что «интерес наших юношей и девушек к проблеме межпланетных путешествий стал совершенно конкретным» (К.Гильзин).

Ближе к концу десятилетия – уже не просто техническое, но и социальное осмысление начала космической эры. Уровень, конечно, разный. Самый настоящий трэш – роман Леонида Оношко «На оранжевой планете» (1959)… «Чего только не было среди них! Обломки галет, кусочек сахара, кнопка, половинка пуговицы, зуб пластмассовой расчески, крючок, пистон, резинка, неведомо как попавшая в карман» – описание содержимого комбинезона советского космонавта, ступившего на поверхность Венеры.

Но тут же – первая советская космическая сага Ивана Ефремова «Туманность Андромеды» (1958). А уж после сборника братьев Стругацких «Шесть спичек» (1960) космическая фантастика бесповоротно повзрослела в эстетическом смысле. Рубежное произведение. Во всех смыслах: сдано в печать 5 апреля 1960 года; а 12 апреля 1961-го первый в истории полет в космос совершил Юрий Гагарин.