Конкуренты российского нефтегаза открывают дверь Эрдогану

Вид на нефтеперерабатывающий завод недалеко от Каира. Фото Reuters

От Турции и Египта ждут скорых контактов на министерском уровне, которые откроют путь к процессу полноформатной дипломатической нормализации. О том, что региональные соперники готовы повысить уровень двусторонних отношений, сообщили арабские издания, добавив, что свою роль в этом сыграли финансовые стимулы Персидского залива. Согласно этим оценкам, Анкара в рамках сближения готова сотрудничать с Восточно-Средиземноморским газовым форумом (EMGF) – клубом государств, сформировавшимся вокруг идеи необходимости альтернативы российским энергоносителям в Европе.

Детали сближения Каира и Анкары раскрыли источники египетской газеты «Мада маср». По ее оценкам, странам удалось договориться об организации министерских контактов в ближайшее время. Согласно этим сведениям, представители Турции и Египта смогли продвинуться по ряду досье, имеющих конфликтный потенциал. Среди них – гражданская война в Ливии, где страны долгое время поддерживали противоположные центры силы, а также проблема исключительных экономических зон (ИЭЗ) в Восточном Средиземноморье. «Мада маср» обращает внимание на то, что Турция в рамках диалога выразила готовность взаимодействовать с EMGF, куда входят Египет, Израиль, Греция, Кипр, Италия, Иордания и Франция.

Большую посредническую роль, согласно этим данным, сыграл Катар, который предложил Каиру и Анкаре экономическую поддержку. Египет делает ставку на зарубежную помощь, столкнувшись с оттоком иностранного капитала и кризисом покрытия текущих государственных расходов. Не менее сложная ситуация в Турции, переживающей девальвацию иностранной валюты и рекордный скачок инфляции. «ОАЭ пытались спонсировать примирение Египта и Турциа в последние месяцы, но финансовое предложение Катара и более четкие политические условия взаимодействия победили», – говорят источники «Мада маср».

Двусторонние отношения двух соседей по Средиземноморскому региону ухудшились в 2013 году после того, как в Египте был низложен пришедший после первых всходов арабской весны президент Мухаммед Мурси, имевший репутацию ставленника организации «Братья-мусульмане» (запрещена в РФ). В Анкаре квалифицировали отстранение близкого ей по духу лидера-исламиста как военный переворот, хотя египетский официоз любит подчеркивать «народный» характер смены власти, в результате которой президентское кресло занял военачальник Абдель Фатах ас-Сиси. О его фигуре президент Реджеп Тайип Эрдоган отзывался нелестно, обвиняя в тирании.

Однако в 2021 году египетско-турецкие контакты продемонстрировали тенденцию к улучшению: министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу даже высказывался о «начале нового этапа в отношениях». Особое внимание в минувшем ноябре привлекла к себе церемония открытия в Катаре чемпионата мира по футболу, когда Эрдоган и ас-Сиси обменялись рукопожатием. 28 ноября Чавушоглу сообщил о скорых консультациях между странами на уровне замминистров иностранных дел. «В течение ближайших месяцев возможно назначение нашего посла в Египте», – добавил он. В тот же день появились сообщения, что встречу провели разведслужбы Турции и Египта.

Интригу создает предполагаемая готовность Анкары вести дела с EMGF, флагманским проектом которого был проект Восточно-Средиземноморского трубопровода (EastMed) – конкурента «Турецкого потока». Магистраль EastMed должна была соединить израильские и кипрские газовые месторождения с югом Европы, обеспечив ее альтернативой энергоносителям РФ. Как отмечается в июльском докладе вашингтонского Института Ближнего Востока (MEI), очевидный крах EastMed в 2021 году – из-за опасений по поводу его технической и коммерческой жизнеспособности, а также отказа США оказывать поддержку – «был наиболее выгоден Египту, потому что это ослабило альтернативный маршрут на европейские рынки».

По этим оценкам, глобальная ситуация в энергетике, возникшая после февраля 2022 года, укрепила позиции Египта. «В связи с тем, что ЕС пытался уменьшить зависимость от российского газа, регион Восточного Средиземноморья превратился в альтернативного поставщика, а египетский хаб оказался в наилучшем положении для обеспечения краткосрочного экспорта, в котором нуждалась Европа, – говорится в анализе MEI. – Способность Египта нарастить мощности по экспорту СПГ на станциях по сжижению газа в Идку и Дамиетте, а также расширить импорт из Израиля обеспечила самый быстрый вариант доставки регионального газа в Европу, особенно с учетом того, что большая часть необходимой инфраструктуры уже существовала».

Комментируя «НГ» признаки сближения Турции и Египта, а также позитивную риторику Анкары, эксперт по Северной Африке Джалел Харшауи заметил, что значение таких жестов невелико. «Это лишь указывает на то, что антагонизм между Турцией и Египтом, вероятно, не углубится столь сильно до июня 2023 года – срока, на который назначены исторические выборы в Турции, – пояснил эксперт. – Но это не свидетельствует о заметном улучшении». И тенденция точно не даст знать о себе на ливийской арене, подчеркнул собеседник «НГ».

Что касается конфликта интересов EMGF и Турции, Харшауи предполагает, что они могли бы найти способ сосуществовать. «Но вопрос в том, что в конечном счете это означает, – заметил эксперт. – Речь о том, что произойдет в течение шести месяцев или четырех лет. Вот почему эта риторика мало что значит. Эрдоган просто организует свое переизбрание, умело используя внешнюю политику. Он преднамеренно ведет себя чуть менее плохо – и позиционирует это как большое улучшение на международной арене».