Артур Блинов. В Афганистане можно благополучно проехать сотни километров на автотранспорте и лишь на подъезде к крупному городу столкнуться с бедой. Подобное произошло с южнокорейскими миссионерами, за судьбой которых с содроганием следил весь мир на протяжении шести недель. Согласно военным сводкам относительно спокойными частями Афганистана остаются север и запад, в то время как на востоке и юге часто идут бои. Полной безопасности не существует нигде. Теракты происходили даже в Кабуле и вблизи американской базы Баграм.
Поднявшим голову талибам противостоят сравнительно значительные силы: 35,5 тыс. солдат из состава Международных сил содействия безопасности в Афганистане (ISAF), находящихся под командованием НАТО, 8 тыс. американцев и других союзников в составе коалиционного контингента, 50 тыс. солдат афганской армии и 80 тыс. полицейских. Но ситуация легче не становится. И афганцы, и международный контингент все чаще несут потери. Страдает и мирное население – главным образом от действий авиации, к которым все больше вынуждены прибегать иностранные контингенты.
Почему же утрачена достигнутая в 2001–2002 годах почти полная, как тогда казалось, победа коалиционных сил?
Президент Афганистана Хамид Карзай объясняет это тремя причинами: недостаточной внешней помощью Кабулу, превращением приграничных районов соседнего Пакистана в базу действий талибов и плохой координацией операций войск НАТО и США. Официальный Вашингтон дополнительно жалуется на вмешательство со стороны Ирана (что энергично оспаривает Карзай).
В США критики курса нынешней администрации видят главную причину неудач в Афганистане в иракской войне. По их мнению, Джордж Буш, не доведя до конца операцию в Афганистане, слишком поспешно под влиянием неоконсерваторов (Чейни, Рамсфелд, Вулфовиц) пошел на развязывание войны в Ираке. Новый конфликт потребовал напряжения ресурсов. По данным Пентагона, на войну в Афганистане израсходовано 78 млрд. долл., в то время как военные действия в Ираке обошлись американскому бюджету в 330 млрд. долл.
Есть примеры того, как перемещали из Афганистана в Ирак крайне важные силы. Так, одними из первых на «иракский фронт» были переброшены хорошо проявившие себя в борьбе с террористами подразделения армейского спецназа и полувоенные команды ЦРУ. Кстати, ныне наблюдается обратный «перелив». Талибы все шире используют методы войны, характерные для Ирака, но раньше не применявшиеся в Афганистане: мины-ловушки, придорожные импровизированные взрывные устройства и взрывников-камикадзе.
Как отмечает в аналитической статье «Почему проиграна успешная война в Афганистане?» газета «Нью-Йорк таймс», бывший министр обороны США Дональд Рамсфелд сначала отверг предложения Карзая и госсекретаря Колина Пауэлла о создании крупных международных сил в Афганистане и лишь гораздо позднее был вынужден признать, что они необходимы.
Особое значение имеет и вопрос оказания финансовой и экономической помощи Афганистану. Ведь в отличие от богатого нефтью Ирака Афганистан практически не имеет источников бюджетных доходов. При этом речь идет о более крупной стране: если население Ирака насчитывает 25 млн. жителей, то в Афганистане проживает 32 млн. человек.
По оценке «Нью-Йорк таймс», «заявления Белого дома, включая президента, в поддержку Афганистана были решительными, однако за ними скрывалось непоследовательное и временами неохотное согласие решать множество проблем Афганистана».
В то же время талибы сумели за эти несколько лет найти собственный источник финансирования войны – доходы от наркотрафика. Если к концу своего правления в Афганистане талибы почти ликвидировали посевы опийного мака, то ныне они активно участвуют в наркотрафике. Находящаяся под их контролем провинция Гельменд стала рекордсменом мира по сбору этого зелья, а весь Афганистан дает выше 90% мирового производства героина.
Как известно, в период афганской войны 1979–1989 годов главной причиной ее перерастания в затяжную была поддержка моджахедов западными странами и пакистанским военным режимом. Ныне же этим «увековечивающим» войну фактором стали наркофинансирование талибов и беспомощность власти в Кабуле.
В определенной степени это признает американская администрация. Однако главное внимание она все же уделяет «пакистанскому фактору». Стоит сконструировать в Исламабаде режим, способный и готовый бороться с талибами, то вновь, как когда-то в прошлом, считают в Вашингтоне, откроется «пакистанский фронт» и военная удача отвернется от талибов.
