Сквозь грохот – к искусству

Остается только расслышать мнения в общем грохоте...
Фото предоставлено пресс-службой ГЦСИ

Премия «Инновация» Ежегодного всероссийского конкурса в области современного искусства была учреждена Федеральным агентством по культуре и кинематографии и Государственным центром современного искусства. Задачи – поощрение деятелей современного искусства, изучение актуальных тенденций и привлечение к этому делу общественного внимания. Вручается уже в третий раз.

Премии и почетные записи в книге собственной славы ждут победителей в пяти основных номинациях: «Произведение визуального искусства» (преобладает в этом году видео), «Кураторский проект», «Теория, критика, искусствознание», «Региональный проект современного искусства», а также «Новая генерация (для художников до 35 лет)». Отдельная премия «за творческий вклад в развитие современного искусства» присуждена ушедшему недавно Дмитрию Пригову.

В большом зале, куда зритель входит по «ковровым» кирпичам, много закутков – такая коммуналка для современного искусства. Здесь беспрестанно что-то мелькает, кто-то поет, что-то стучит, визжит┘ В общем, посетителя «плющит и колбасит» от количества взывающих к нему предметов современного искусства. Хотя клокотание и визуальное изобилие, вероятно, может быть и некоей параллелью сегодняшнему миру. С его бесконечно увеличивающимися и ускоряющимися информационными потоками, которые окружают каждого человека.

Представленное здесь искусство – к разговору о его направлениях – идет «на все четыре стороны»┘ Есть наиболее «консервативный» (в хорошем смысле слова) жанр книжного осмысления искусства – новые издания. В то же время представлены кураторские проекты, которые можно было бы озаглавить как «искусство об искусстве» (например, видео Олега Кулика о выставке «Верю», «История российского видеоарта – ТОМ 1» Антонио Джеузы и «Приключения черного квадрата» Ирины Карасик и Маргариты Костриц – также о выставке).

Из «новой генерации» запоминаются «Crash Test» Алексея Булдакова и «Вечеринки без трусов» (того же Булдакова, Петра Быстрова и др.). Запоминаются они благодаря возникающему вопросу, который не удается разрешить: «Зачем?» Зачем самолет, врезающийся в небоскреб (учитывая неизбежную аллюзию – неостроумно), машины в лобовом столкновении, бомба? Объяснительные слова, группирующиеся вокруг понятий «испытание», «прочность», «смысловая двойственность» и «игра», кажутся глубже самого видео, как будто они пытаются ему приписать несуществующие смыслы. А потому слово и дело здесь серьезно расходятся. Зачем бегают голые люди и обматываются скотчем – они так мечтают о комфортной среде, выработке своего «life-style» и тусовке? А вот идея Ирины Кориной в :-)) выразить значками, привычными в «сленге» мобильника, эмоции предметов быта. Это что же, замена человеческого общения улыбчивостью мебели? Более внятная – инсталляция Ильи Трушевского «Метро». Оно теряет свои границы и буквально (мокро) просачивается в мир, окружая человека. Идея давящего пространства материализуется. И материализуется последовательно на нескольких смысловых уровнях – а это всегда интересно.

Отдельный сюжет – поиск аудиовизуальных соотношений – тема еще времен начала XX века, но по-новому обыгранная в проекте «То, что мы слышим, то, что смотрит на нас. Визуальная акустика» Виталия Пацюкова. Причем главными здесь стали музыканты, ищущие разные звуковые возможности для выявления эмоциональной сути зрительной картинки.

Нашлось на выставке место по понятным механизмам рожденному юмору в «Снах┘» Михаила Павина. Сны на наволочках, у каждого своя картинка – у Пустовалова, как нетрудно догадаться, пусто; у Смирнова – отдел спиртного и т.д. Напротив – фотографии Антона Литвина: развевающийся флаг, символ государственной мощи, стал похож просто на цветок. Чуть дальше – отдающие мистикой проекты «Озеро» группы «Синий суп» и «Мурманский» («История тьмы») Андрея Монастырского.

Ну и, конечно, всякому художнику грезится место в музее. Грезится оно Ане Желудь: ее «Музей меня» состоит из силуэтов. Еще не заполненных и не затронутых опасными явлениями «маркированности», «профессионализации и коммерциализации», которых опасается художница. И, наконец, размышляет о музее Юрий Альберт со своей воображаемой «Выставкой». Она представляет собой описания неосуществленных проектов: шедеврам хорошо бы увидеть себя в зеркале, человеку – сравнить свой масштаб с шедеврами (желательно – с «Явлением Христа народу» Иванова), музейный воздух настоящего искусства надо бы научиться перекачивать и т.д.

Такой вот получается плюрализм мнений – остается их только расслышать в общем грохоте.