Марина Квасницкая Нина Чусова поставила спектакль «Русские горки» в театральном агентстве «Арт-Партнер ХХI». Вызывает уважение сам факт обращения антрепризного театра к повести Лескова «Железная воля». Она просто идеальна для жанра черной комедии, причем с хорошей философской начинкой.
Привлекательность повести Лескова понятна – рассказ о чудаке, тем более написанный на документальной основе, – это заманчивая возможность поговорить о странностях человеческой природы. Но спектакль Нины Чусовой получился скорее об особенностях национального характера – русского и немецкого, о причудах национального менталитета, в основании первого – привычная бесшабашность, иногда похожая на широту души, в основании же западного – заточенность на успех, причем любой ценой. И то, и другое – две крайности, которые одинаково смешны, а порой и трагичны.
Каков сюжет! Чудак немец приезжает в чужую страну, не зная языка, голодает и замерзает, тренируя свою волю. Сталкивается с мошенничеством, но мужественно молчит, ведь он дал слово не предъявлять претензий. Он и держит слово, попадая в комические обстоятельства. Дал слово – хранить обет целомудрия вместе со своей невестой, пока не накопит 10 тысяч талеров, будет держать. Хотя и станет рогоносцем, всеобщим посмешищем. Ведь его Кларинька, как он ее завет на российский манер, совсем не обладает такой волей.
Вообще слово «воля», повторенное в спектакле множество раз, дает повод задуматься об этой философской категории. В русском языке воля – это и характер, и стойкость, и принципиальность, но в то же время и придурь, и неконтролируемое желание, то есть анархия.
Читая Лескова, думаешь о том, что Россия – идеальное место для иностранца, который задумал тренировать свою волю, выживать, пытаясь остаться самим собой. Гуго решил поставить эксперимент с собственной жизнью, чтобы доказать живучесть их семейной, а может быть, и шире – национальной доктрины: можно остаться верным самому себе в самых нечеловеческих условиях.
На премьере роль Гуго играл Даниил Спиваковский (постоянный партнер Чусовой Павел Деревянко наблюдал за коллегой из зала: он в другом составе). Роль удачно подходит его актерской природе – он как никто другой умеет быть смешным и одновременно трогательным, умеет сыграть ту степень человеческой нелепости, в которой столько правды! Умеет зацепить зал одной интонацией, паузой. Да что говорить, просто он актер с прекрасной техникой, с жаждой хорошей драматургии, которой не всегда хватает в его родном Театре им. Маяковского.
Но надо очень хорошо чувствовать природу его трагикомического дарования. В спектакле Нины Чусовой этого настоящего понимания жанра трагикомедии, по-моему, не хватило. Вообще жанр черной комедии у нас как-то не прижился. Тарантиновским юмором у нас мало кто владеет.
Спектакль назвали «Русские горки». Текст получил серьезные изменения в интерпретации Андрея Тупикова. Самая неприятная – это попытка сделать чудака Гуго непорядочным человеком. У Лескова он судится и воюет с нерадивым коммерсантом за право обладать выгодной для постройки фабрики территорией. У Чусовой он воюет со своим другом, с которым не только пуд соли съел, но выпил море русского сорокоградусного «чая». Концепция неполиткорректная. Плюс вся эта декоративная упаковка в стиля ля рус: кокошники, дымковские игрушки. Получается довольно скользкая идеологическая история. Скользкая в сторону эстрадных шуток Михаила Задорнова о том, что все иностранцы отмороженные, и мозги у них по-другому и по-дурацки устроены.
Инсценировщик делает еще один акцент – испытание героя богатством. Вот и дошел Гуго от безобидного упрямства до жестокости. Был посмешищем, а стал упырем. Эта часть истории сыграна очень убедительно. Образ преуспевающего буржуа Гуго со своей Кларинькой, которые купаются в роскоши, сделан смешно. Художник Анастасия Нефедова подарила Гуго совсем дамский розовый приталенный шлафрок, весь усеянный розочками. И актер с удовольствием лепит образ так называемого метросексуала – сибарита, гурмана, потерявшего не только человеческий облик, но и мужское начало. Это образ потерянный адекватности, в воплощении которого актер очень ярок.
Вообще удачных эпизодов в спектакле немало. Хорош Роман Мадянов. Обаятелен Владимир Симонов. Комична Анна Ардова, отточившая свой комический дар в комедийном телесериале на ТНТ. Хорош ленкомовский актер Иван Агапов, исполняющий сразу несколько ролей (Особенно хорош - в роли продавца лошадей. Это - типаж мошенника от природы, который верит: не обманешь – не продашь, но при этом готовый совершить невыгодную для себя сделку, если покупатель отнесется к нему с особым уважением, без гордыни. А за понты - накажет. Такова его воля).
И все бы хорошо, но финал┘ Он написан Лесковым трагическим: Гуго на поминках своего противника на спор со священником ест блины (каков психологический типаж – азартный священник). Гуго умирает, подавившись блином. Умирает из-за непомерной гордыни, которая, как известно, по христианским канонам смертный грех.
Спиваковский давно декларирует, что его излюбленная форма – эпизоды без слов, что он тоскует по «немому» кинематографу, по лаконичным текстам в театре. В сцене гибели своего героя он играет без слов, играет одной спиной. И делает это очень мастерски – на пару с Иваном Агаповым-священником.
Трагического финала не получилось. Может быть, потому что слишком много заявлено комических приемов? Как прозвучать экзистенциальному смыслу, когда столько клоунского грима, румянца во всю щеку, лубка!?.. Да и жанр в программке обозначен как «национальная забава». Но в таком случае можно было бы и вовсе финал со смертью героя не играть. Поставить многоточие. В театре проблема финалов, думается, в последнее время вообще стала острой. Имеющиеся можно легко удалить. Так ящерица при потере хвоста ничего не теряет.
К вопросу о режиссерской воле – ее слишком мало в этом спектакле. На удивление мало.
