Новое имя, старые формы

Традиционный танец Кремлевского балета.
Фото РИА Новости

Хореографы всегда охотно обращались к поучительной и полной чудес истории о победе содержания над формой, как бы ни называлась сказка – La Belle et la Bиte, Beauty and the Beast или «Аленький цветочек». Началось все в конце XVIII века с оперы-балета Андре Гретри «Земира и Азор» (кстати, это тот самый Азор, на чью лапу упала роза, в дальнейшем – аленький цветочек). Балеты на популярный сюжет сочиняли Шарль Дидло и Карло Коппи, Николай Легат и Александр Горский, Нинет де Валуа, Джон Кранко и многие другие – на музыку Моцарта, Чайковского, Равеля, Бартока, Дебюсси, Бюхнера. Кремлевский балет представил москвичам версию британца Уэйна Иглинга на музыку Вангелиса.

Уроженец канадского Монреаля, Иглинг учился в калифорнийской Школе танцевальных искусств, затем в Королевской балетной школе в Лондоне. В девятнадцать лет в 1969 году вступил в труппу Королевского балета Великобритании, в 1991-м стал худруком Национального балета Нидерландов, а в 2005-м возглавил Английский национальный балет. В его послужном списке партнерство с Марго Фонтейн, работа с Кеннетом МакМилланом, хореография для Фредди Меркюри и группы Queen, а с 1983 года – постановки по всему миру. В 2010 году Иглинг входил в состав жюри Бенуа де ла Данс. Год назад он покинул официальный пост в Английском национальном балете, получив тайм-аут, позволивший поработать в Москве. Впрочем, московская двухактная версия – премьера лишь наполовину, а точнее на 45 минут. Остальное – одноактовка выпуска 1986 года, созданная для Королевского балета Великобритании. Теперь хореограф кое-что добавил, в частности дивертисмент лесных обитателей в первом акте. Свой номер тут у летучих мышей, волков, оленей, медведей и голубей.

Кремлевский балет – труппа с традиционной ориентацией. Здесь предпочитают классику и не приветствуют радикальных экспериментов. Не нужны новые формы. Новые имена нужны. Хорошо бы иностранные – не за железным занавесом, чай, живем. И в этом смысле Уэйн Иглинг – просто находка. Тоже любит классику: гольф, старинные автомобили и классический балет. Временами, правда, кажется, что он лишь играет в балетный серьез. Так, драматический пафос сцены, где безжалостные кредиторы отнимают последнее у разорившегося отца героини, снижают бесстыдно белеющие стираные кальсоны на веревочке у дома. В другой сцене медведица в исполнении двух артистов, скрывающихся под уморительным по нелепости костюмом, выгуливает пару непоседливых медвежат, которых изображает один актер (привет моисеевскому ансамблю с его борьбой нанайских мальчиков). Этот номер особенно радует маленьких зрителей. Но в остальном все по-взрослому и вполне традиционно. Иглинг не переносит героев ни в психушку, ни в бордель, ни в общественный туалет. Не переодевает в камуфляж. Принц у него в колете, героиня – в простеньком, но милом платьице, а в финале – в золоте и блестках. Злодей коварен, благородный отец простодушен, красавица добродетельна, чудовище лохмато. Выразительная мимика, говорящая пантомима и незамысловатая хореография позволяют ребятишкам в зале без напряжения следить за сюжетом. Не отталкивает новизной музыка Вангелиса. Всемирно знаменитый «электронщик», лауреат «Оскара» и «Грэмми» демонстрирует чудеса перевоплощения, глубинного проникновения в природу и мелодику века за полтора понаписанной балетной музыки. Все здесь на своем месте: пугающая неизвестность, беспечное веселье, пробуждающееся светлое чувство в душе чудища беззаконного и, конечно, ликующий апофеоз.

Кремлевский балет намерен продолжить практику приглашения иностранных хореографов. В следующем сезоне, по слухам, предполагается премьера на московской сцене «Золушки» Рудольфа Нуреева. Поставит балет Шарль Жюд.