Александр Игнатов
Эво Моралес: «Этот листочек сформировал меня как личность, как политика и как президента».
Фото Reuters
Иностранные журналисты, оказываясь в Боливии, предпочитали останавливаться на центральной площади самого крупного города, Ла-Паса, носящей имя Мурильо, в отеле, который расположен напротив резиденции президента республики. Чаще всего они просили поселить их в номере «с видом на военный переворот». И это пожелание вовсе не было шуткой. С момента провозглашения независимости страны от Испании в 1825 году перевороты здесь происходили не реже раза в год. Не случайно один из американских писателей еще в 30-х годах прошлого века заметил, что «Боливия – не страна, это проблема»...
В самом деле, самое бедное государство Южной Америки с населением около 9,8 млн. человек имеет государственный долг в 5,5 млрд. долл. На его выплату ежегодно уходит примерно треть бюджета. 70% населения живет ниже уровня бедности, причем крестьяне зачастую существуют на сумму менее 10 американских центов в день. Боливия представляет собой одно из самых неравных и несправедливых обществ в мире. При этом, чтобы удвоить валовой национальный продукт (9,6 млрд. долл.), стране пришлось бы ждать сто лет.
Только с 1952 года в Боливии введено всеобщее голосование, но действующая Конституция 1967 года лишает гражданства значительную часть индейцев, составляющих 62% населения. Даже Анды в Боливии занимают больше места, чем где-либо. Их ширина тут доходит до 650 км, а огромное плоскогорье – пуна, на котором живут индейцы, простирается на сотни километров на высоте 4000 м. Боливия занимает первое место на континенте по доле индейского населения. Но 8 из 10 боливийцев считают, что в стране сильны расистские настроения, граничащие с презрением к ее коренным жителям.
Во второй половине XIX века республика проиграла войну Чили, потеряв выход к Тихому океану и богатые селитрой зоны пустыни Атакама. А в первой половине ХХ столетия – потерпела поражение от Парагвая, лишившись нефтеносных районов Чако. И если всего этого мало, замечу, что даже резиденция президента в Ла-Пасе носит невеселое имя – «Сожженный дворец».
Старт пастуха
Именно эту страну хочет «заново создать» первый индеец, ставший главой государства, Хуан Эво Моралес Айма. Ему 49 лет, он уроженец одной из деревень индейцев аймара с высокогорной пуны. Семья жила выращиванием картофеля и разведением лам, основных спутников его детства. «Единственное, что было в доме, это мешок кукурузы, – вспоминал он, – из нее мама готовила и завтрак, и обед, и ужин. Лишь по праздникам нам давалось немного вяленого мяса». Воспитанием детей в простых индейских семьях не занимались – его заменял личный пример, и особым почитанием пользовались моральные принципы – «не укради», «не лги», «никогда не показывай свою слабость».
Чтобы помогать семье, способный мальчик был вынужден оставить школу в 12 лет. «Бедность – лучшая школа жизни», – теперь говорит Эво. Он пас лам, обжигал кирпич, пек хлеб, подрабатывал, играя на трубе. Любовь к музыке и к футболу останутся у него на всю жизнь. Даже сейчас, куда бы ни заносила его президентская судьба, Моралес находит возможность выйти на поле с мячом. После службы в армии в начале 80-х он вместе с семьей переехал на юго-восток, в район возделывания листьев коки, Чапаре. Условия жизни тут были мягче – не так высоко, значительно теплее, появился и какой-то заработок.
В эти годы Соединенные Штаты развертывают в Южной Америке масштабную борьбу против выращивания коки, из листьев которой производится наркотик – кокаин. С помощью боливийских властей Вашингтон стремится сократить посевы коки в республике (они составляют сейчас от 23 до 27,5 тыс. га), третьем производителе ее на континенте после Колумбии и Перу. Плантации вырубаются с помощью армии и полиции, которой руководят около ста присланных из США агентов службы по борьбе с наркотиками. Крестьянам рекомендуют заняться другими культурами, но не оказывают помощи и не платят компенсации.
Естественно, они начинают сопротивляться, и в Чапаре пошли настоящие сражения с арестами и жертвами. Отстаивая права производителей, Моралес становится признанным лидером профсоюза «кокалерос» – как именуют местных крестьян. Похоже, что именно лист коки сыграет в судьбе Эво решающую роль.
Индейцы Анд столетиями употребляют листья коки в качестве добавки к пище, особенно действенной на большой высоте, в условиях недостаточного и нерегулярного питания: их жуют, из них заваривают чай. Как и всех туристов, отправляющихся на экскурсию в Анды, меня тоже поили этим чаем, который повышает тонус и сопротивляемость горной болезни. Но наркотика в листе меньше, чем в кофе.
«Этот листочек, – сказал Моралес, – сформировал меня как личность, как политика, а теперь вот и как президента. Поэтому я не могу предать его, согласившись на требования американцев об уничтожении посевов, не могу предать миллионы наших крестьян, для которых лист коки священен и не имеет ничего общего с наркотиками». В самом деле, технологию превращения листьев в кокаин создали не в Латинской Америке, да и к мегарынку наркотиков в США Боливия имеет такое же отношение, как фирма «Кока-кола».
Защиту кокалерос правая пресса использовала, приклеив к Эво и его министрам титул «коммунистического правительства наркоторговцев».
┘В 1999-м Моралес вступает в партию «Движение к социализму» (по начальным буквам испанских слов – МАС). Но еще за два года до того Эво избирают в парламент. 80% своего депутатского жалованья он передает больным и нуждающимся товарищам. В 2002 году его исключает из числа депутатов парламентская комиссия по этике. Вину Моралеса видят в том, что он участвует в четырехдневных столкновениях кокалерос с военными и полицией, в результате которых погибают девять человек.
Эво многократно арестовывают и избивают в полицейских участках, бывает, что после этого его находят на улице без памяти и в крови, в него стреляют, когда он вместе с соратниками строит баррикады на дорогах, но его имя становится известным всей стране. На очередных выборах, в 2002 году, за Моралеса – кандидата в президенты голосуют 20% боливийцев, в то время как будущий глава государства Гонзало Санчес де Лосада получает в первом туре лишь на 2% больше. После второго тура Лосада становится президентом, а Эво вновь оказывается депутатом.
К чему приводит «газовая война»
Период 1985–2003 годов проходит в Боливии, как и в целом в Латинской Америке, под знаком оголтелого экономического неолиберализма. В нищей стране он вызывает настоящие бунты. С 2003 года восстает уже вся страна по поводу предстоящего экспорта газа в США. Договор на эту тему – вот уж парадокс! – за два дня до окончания срока своего первого президентства в 1998 году подписал тот же Лосада. В нем предусматривалось, что газ будет направлен в Чили, а оттуда в жидком виде морем на север. Боливии полагались смехотворные 18% доходов, или 40–70 млн. долл. в год. Проект не предусматривал ни вложений в газовую сеть республики, ни строительства здесь завода по переработке газа, да и заложенная цена за газ была заметно ниже мировой.
К тому же в стране до сих пор не зажили раны, оставленные спровоцированной чилийцами войной 1879–1884 годов, из-за чего боливийцы противятся отправке газа через Чили. И в сентябре 2003 года входящий в силу договор, подписанный за пять лет до того, наносит удар по его автору, Лосаде: возобновляются традиционные манифестации индейцев – марши протеста, блокада дорог и голодовки, которые власть подавляет силой. Пресса назовет эти события «газовой войной» и подсчитает, что за три с небольшим месяца в стране в стычках с армией и полицией погибли около 100 человек. Президенту приходится дважды скрываться от восставших и в конце концов тайком бежать в США, где он и сейчас скрывается от боливийского правосудия┘
В декабре 2005 года невиданным в истории республики количеством голосов – 53,7%! – страна выбрала президентом Эво Моралеса. Победа была столь впечатляющей, что политический истеблишмент Боливии даже не пытался оспорить итоги или воспрепятствовать приходу к власти индейца, обещавшего осуществить самые радикальные преобразования, но уже спасшего коку и вернувшего индейскому народу его гордость.
 Противники главы государства перенесли борьбу в самые богатые провинции. Фото Reuters |
Социализм по-боливийски
Социализм Моралеса изначально не похож ни на советский, ни на кубинскую реальность. Хотя значительную роль МАС отводит государству, частную собственность партия также собирается защищать. Не случайно в стране используется термин «андский капитализм». А вице-президент Альваро Гарсиа Линеро, математик и видный социолог, даже выстроил очередность, по которой первый вагон экономики должно вести государство, но уже следующий – частные боливийские инвестиции, затем иностранные вкладчики, микропредприятия, крестьянские хозяйства и, наконец, индейские сообщества.
Поначалу, намереваясь быстро национализировать природные богатства и, главное, месторождения углеводородов, Ла-Пас столкнулся с большими трудностями. Разразился конфликт с Бразилией по вопросу принадлежности месторождений железной руды и марганца. Попытка Боливии удвоить цену на экспортируемый газ вызвала недовольство крупнейшего потребителя – бразильской монополии «Петробраз». Боливийские переговорщики оказались неопытными, добыча упала, производство потеряло стабильность, возникли перебои с поставками сырья. Ла-Пасу пришлось менять руководителей энергетики и искать выход, устраивающий все стороны. В конечном счете власти сумели договориться с иностранными нефте- и газодобывающими компаниями, большинство из которых продолжило работу, увеличив отчисления государству.
Опыт изменил и акценты в выступлениях боливийских властей. «Новое правительство будет защищать частную собственность┘ Мы также готовы предоставить иностранным компаниям гарантии на право возврата их инвестиций┘ Единственное условие – справедливое распределение прибыли», – заявил Моралес. Что ж, от продажи газа бюджет стал получать миллиард долларов в год, впервые в истории страны став бездефицитным. Успешно завершились переговоры о контроле государства над ведущей в стране иностранной телефонной компанией, впереди – решение проблемы с электричеством┘
Ну а как относятся к курсу Ла-Паса сомневающиеся или его противники? «Чемпион по защите индейцев, Моралес пытается представить новый антилиберальный фронт против США с риском ослабить самую бедную страну Южной Америки», – считают эксперты агентства «Франс Пресс». «Не располагая ни аурой своего учителя Фиделя Кастро, ни нефтяной мошной своего венесуэльского союзника Уго Чавеса, боливийский президент строит себе образ и лидерство на этнической базе», – считает Карлос Кордеро, политолог Университета Сан-Андре (Ла-Пас). Однако союз с Ираном стоил Эво Нобелевской премии мира, которую ему прочили, полагают специалисты. А почести, отданные им публично Че Геваре в октябре 2007 года в связи с 40-летием гибели марксистского герильеро в горах Боливии, вызвали недовольство армейской верхушки, впервые после прихода к власти Моралеса высказанное вслух.
«Стратегия маленького соперника ведущей державы мира приносит ему определенную популярность внутри страны, равно как делает Боливию заметной на мировой арене», – утверждает тот же Кордеро. Хотя такая позиция отпугивает инвесторов, которые до недавнего времени вкладывали сюда всего около 250 млн. долл. в год. Между тем международные финансисты полагают, что для устойчивого развития страны требуются как минимум 2 млрд. долл. инвестиций. А разразившийся в сентябре 2008 года конфликт с Вашингтоном после высылки из Боливии посла США, обвиненного во вмешательстве в дела республики (кстати, он раньше служил в Косово), обошелся стране в 140 млн. – такова сумма ежегодной американской помощи, которую Белый дом урезал.
С другой стороны, именно эту сумму в качестве помощи получает Ла-Пас из Венесуэлы. Заслуживают также внимания перемены, произошедшие с Моралесом за два с половиной года его правления┘ После своего международного турне в публичных выступлениях Эво значительно реже употребляет резкие выражения в адрес оппонентов. Если в первом интервью телеканалу «Аль-Джазира» Моралес назвал Буша за интервенцию в Ирак «единственным известным ему террористом», теперь он «готов вести диалог с США» и не испытывает «никакого страха перед северным соседом».
Марш на Конгресс как прелюдия осады
13 октября 10 тыс. боливийцев с плакатами, лозунгами, флагами, в сопровождении оркестров двинулись из местечка Каракольо, что на высоте 4000 м, в сторону Ла-Паса. Шахтеры, студенты, активисты профсоюзов, крестьяне, рабочие, съехавшиеся со всех районов Боливии, – она по территории равна двум Франциям, решили таким образом поддержать своего лидера и предлагаемую партией МАС Конституцию. Им предстояло пройти 250 км. Первые три километра их сопровождал Эво.
Планировалось за неделю дойти до площади Мурильо, в Ла-Пасе, и окружить здание Конгресса в тот момент, когда 157 парламентариев двух палат будут решать вопрос о референдуме по Конституции. И не выпускать заседающих парламентариев, пока они не примут положительного решения. Из общего количества депутатов и сенаторов к явным сторонникам Моралеса относят 82, но назначение референдума требует поддержки двух третей, то есть 105 голосов.
Идею и первоначальный текст нового Основного закона приняла еще в декабре 2007 года специально избранная Конституционная ассамблея. Суть предлагаемых перемен состоит в смене модели развития ради более справедливого распределения доходов. А также коренной перестройке государства ради реального предоставления равных возможностей всем 35 индейским народам, учитывая их традиционные методы общественного управления. В ней у МАС было 137 мест из 255, но также не было необходимых двух третей. Завязалась острая борьба, в которой противники перемен срывали как обсуждение, так и голосование. В конечном счете текст был принят обычным, неквалифицированным большинством, без участия оппозиции. После чего противники президента перенесли борьбу в самые богатые провинции – департаменты Тариха, Санта-Крус, Бени и Пандо, огибающие в форме полумесяца горные, населенные индейцами районы страны с юга, востока и севера. Не принимая Конституции, они требовали себе автономии, вплоть до отделения от республики под именем Нации равнин.
Конфликт, названный в столице «гражданско-префектурным переворотом», привел летом и осенью 2008 года к массовым захватам и разгрому правительственных учреждений и государственных предприятий в оппозиционных департаментах, а также к ожесточенным стычкам. «Полумесяц», в котором проживает более половины населения и производится 80% ВНП страны, также возражал против перераспределения «своих» доходов от экспорта газа и нефти среди всех пенсионеров Боливии, фактически не получавших никаких пособий по старости. Те же департаменты, где сосредоточены плодородные земли, категорически отвергали и аграрную реформу, предусматривающую наделение землей крестьян и конфискацию наделов латифундистов, если их никто не обрабатывал.
Страна оказалась перед лицом хаоса и раскола. Национальную трагедию остановил лишь потрясший Боливию расстрел 19 крестьян – сторонников президента в департаменте Пандо нанятыми тамошним префектом боевиками (еще несколько десятков индейцев считаются там пропавшими без вести). Срочно созванная после этого в Сантьяго встреча на высшем уровне лидеров континента в рамках Союза латиноамериканских государств (УНАСУР) единодушно и жестко поддержала законные власти Боливии, осудив попытки сепаратизма и создав комиссии по расследованию массового убийства и содействию переговорам Ла-Паса с оппозицией.
В трехнедельных переговорах стороны нашли общий язык по поводу умеренной автономии регионов, но разошлись во всем остальном. Теперь Конгрессу предстояло окончательно согласовать текст Конституции и объявить дату референдума. Не желая уступать, депутаты оппозиции оставались ночевать в здании парламента, опасаясь, что участники марша за перемены, войдя 20 октября в Ла-Пас, больше не пустят их на заседания парламента. В то же самое время жители бедняцкого пригорода Ла-Паса Эль Альто окружили международный аэропорт, чтобы не позволить депутатам оппозиции сбежать и тем самым сорвать голосование.
Не 10 тысяч и даже не планировавшихся 100 тыс. боливийцев пришли в центр Ла-Паса 20 октября. Полмиллиона сторонников Эво Моралеса затопили город, сконцентрировавшись вокруг площади Мурильо, той самой, с которой иностранные журналисты предпочитали следить за военными переворотами. Всю ночь, до полудня вторника 21 октября, собравшиеся ждали объявления о референдуме, перемежая пламенные речи с трибуны выступлениями популярных ансамблей и попытками самых нетерпеливых – шахтеров – штурмовать Конгресс, чтобы «разогнать оппозиционных депутатов». Вместе с ними прошел последние 12 км марша, а затем провел день, ночь и утро, призывая к терпению, и Эво Моралес.
Пока не подписал перед ними достигнутый в Конгрессе компромисс. По которому 25 января 2009 года состоится референдум об утверждении новой Конституции. В декабре 2009 года – новые выборы, на которых президент сможет вновь выставить свою кандидатуру, то есть получает право на второй мандат подряд. Наконец, четыре миллиона голосующих боливийцев смогут ограничить поместья-латифундии 5000 или 10 000 га в зависимости от района, одновременно запретив рабский, полурабский и крепостной труд на земле.
Что ж, получивший на последнем, августовском референдуме 2008 года 67,4% голосов своих сограждан, Эво оказался прав, постоянно напоминая национальный лозунг Боливии: «Единство дает силу!».
