Это может означать смену программы для правительства, но не означает легкой жизни для него. Россия – страна с левым уклоном. До сих пор в этой стране Дмитрий Медведев и его команда отвечали за реализацию вполне левых предвыборных обещаний Путина и не справлялись с этой задачей, теряя рейтинг и вызывая критику в свой адрес, в том числе со стороны самого президента. Теперь все в той же стране правительство назначается ответственным за воплощение в жизнь непопулярной повестки дня, то есть сокращение госрасходов. В России это политически проигрышное положение: выигрывает здесь всегда тот, кто либо дает, либо по крайней мере обещает больше.
Правящая элита и Владимир Путин в «сытые нулевые» обладали широкими возможностями для перестройки политической системы в России. Это касалось и главных политических трендов. Можно было воспользоваться финансовым благополучием, сделать ставку на развитие малого и среднего предпринимательства. Это привело бы к постепенной трансформации страны из оплота гипертрофированной и неудовлетворенной левизны в страну с ярко выраженным (пусть и не единственным) либеральным запросом на низкие налоги, сокращение бюджетных расходов и передачу части государственных функций в частный сектор. Режим бюджетной экономии в этих условиях стал бы не предзнаменованием катастрофы, а одной из норм, имеющей за собой довольно широкую политическую поддержку.
Этого не было сделано. Власть предпочла оседлать левую волну, что в краткосрочной перспективе оказалось победной тактикой. Праволиберальные политики были маргинализированы, их идеи априори считались неактуальными и напоминали о 1990-х. На политическом поле партии левого толка конкурировали за однотипного избирателя. Партия власти всегда имела здесь преимущество. На фоне левой экстравагантности она смотрелась вполне центристской, чем привлекала умеренный электорат. В свою очередь, постоянное увеличение социальных обязательств позволяло правящей элите бить любую ставку соперников и получать голоса избирателей, зависимых от государства и заинтересованных в пусть и не резком, но гарантированном росте благополучия.
«Гарантии» здесь – главное слово. Левая оппозиция может превосходить правящую элиту в масштабах обещаний, но при этом она ничего не может гарантировать, потому что еще не обладает властью, а лишь претендует на нее. Правящая элита, в свою очередь, у власти находится и, следовательно, может давать гарантии. С объявлением режима частичной экономии ситуация меняется. Появляется знак «стоп», черта, за которой рост благополучия, конечно, возможен, но зависит он уже от частной инициативы гражданина и государством не гарантируется.
В политике складывается новая ситуация. У правящей элиты теперь можно отбирать голоса при помощи обещаний, она как будто сама подсказывает направление атаки: возвращение прежней динамики бюджетных расходов и социальных обязательств. В режиме бюджетной экономии власть не теряет левый фланг полностью, но ее на нем могут заметно потеснить.
Проблемой и ошибкой Путина и связанной с ним элиты в этих обстоятельствах является то, что они не подготовили для себя запасной, праволиберальный плацдарм. Они сами последовательно усиливали левый тренд в политике, превращая следование ему в необходимый компонент успеха. Более того, на зачищенном правом фланге нынешнюю правящую элиту и не ждут. Там скорее захотят сделать ставку на новые лица.
Михаил Сергеев 
Дарья Гармоненко