Какие ограничения нужно добавить в список Орешкина

Фото Gettyimages

В декабрьском Послании  Федеральному собранию президент Владимир Путин поручил правительству не позднее мая 2017 года представить «предметный план действий» для вывода страны на темпы экономического роста выше мировых. Одновременно президент объявил о «настройке» новой налоговой системы, которая должна заработать с января 2019 года. Каков сегодня промежуточный результат этой работы?

Пока министры рассказали публике о двух налоговых проектах. Первый: увеличить ставку налога на доходы физлиц (НДФЛ) с нынешних 13% до 15%. И второй – увеличить налог на добавленную стоимость (НДС) с нынешних 18% до 21% с одновременным снижением совокупной ставки платежей в соцфонды с нынешних 30% до 21% от фонда оплаты труда.

Все эти проекты сокращают совокупный потребительский спрос граждан, то есть ухудшают условия для восстановления экономики со стороны спроса населения. Сейчас страна погружается в затяжную стагнацию из-за политики затягивания поясов, и вряд ли станет лучше, если оставить населению еще меньше денег и тем самым дополнительно снизить общую покупательную способность. Так что в части увеличения налогов на граждан планы правительства явно не склеиваются с «темпами экономического роста выше мировых», на которые надеется президент.

Остается возможность подъема экономики через активизацию бизнеса и инвестиционного спроса, которая может случиться благодаря снижению налогов на предприятия. Такая политика была успешно реализована в США в 80-х годах прошлого века в период президентства Рональда Рейгана. Ключевыми элементами «рейганомики» были сокращение вмешательства государства в экономику и снижение налогов. Тогда в Штатах были снижены ставки аналога российского НДФЛ, налога на прибыль, налога на капитал. Одновременно были сокращены сроки амортизационного списания и увеличены инвестиционные налоговые льготы. В результате этого в США увеличилась инвестиционная активность, появились новые рабочие места, произошла модернизация производства. Экономика преодолела рецессию, а темпы роста ВВП превысили 4% в год.

В теории повторение позитивного опыта «рейганомики» возможно и в России. Но на практике для этого есть существенные преграды. Или, как любят говорить в правительстве, ограничения.

Именно о преградах и ограничениях говорил с президентом новый глава Минэкономразвития Максим Орешкин во время своего назначения министром в конце ноября прошлого года. «Главная задача на предстоящий год –  подготовка ключевых мер, которые позволили бы снять структурные преграды для роста российской экономики… Много ограничений. Сейчас как раз начнем работу и все детально распишем», – пообещал президенту Орешкин.

Список ограничений, который расписывает Орешкин, в общем известен: это незащищенность собственности, доминирование госкорпораций, вмешательство власти в бизнес, отсутствие независимого суда, низкий платежеспособный спрос. Высокие ставки социальных взносов также могут оказаться в списке ограничений, но скорее ближе к его концу.

Гораздо более важным ограничением для развития экономики можно назвать политический страх властей перед самостоятельным бизнесом. Появление в стране сколько-нибудь самостоятельной бизнес-элиты пугает всю властную вертикаль. Поэтому в стране ставятся под контроль почти все крупные доходы и финансовые потоки. Поэтому перекрыты почти все каналы финансирования неподконтрольных общественных сил. А при таких плотных объятиях государства расчет на возобновление притока частных инвестиций может и не оправдаться.