Патриарший визит в Ташкентскую епархию. Посещение Самарканда. 30 сентября 2017 года.
Фото с официального сайта Московского Патриархата
Московский патриархат в эти дни испытывает настоятельную потребность доказать обществу, что «православного экстремизма не бывает». Задача непростая. Как раз предъявлено обвинение лидеру группировки «Христианское государство» Александру Калинину и его соратникам в принуждении кинотеатров к отказу от демонстрации кинофильма «Матильда» и поджоге автомобилей у офиса адвоката режиссера Алексея Учителя.
Все информационные силы РПЦ брошены на решение этой задачи, и наконец-то задействован последний, решающий аргумент – мнение патриарха Московского и всея Руси Кирилла. «Оскорбление религиозных чувств – это одна из форм экстремизма, это то, что расшатывает основы общественного бытия, то, что провоцирует внутренние конфликты», – сказал глава РПЦ в пятницу, находясь с визитом в Узбекистане. Хотя здесь нет упоминания ни о «Матильде», ни о «Христианском государстве», из контекста дискуссий последних недель можно сделать вывод, что патриаршее заявление – все о том же.
Церковные деятели разного уровня неоднократно высказывались примерно в том же ключе по поводу конфликта Натальи Поклонской, Алексея Учителя и зловеще маячившей на этом фоне группы Александра Калинина. Экстремистов осуждаем, к православию они не имеют отношения, но все-таки главные виновники нестроений в обществе – те, кто снимает фильмы, искажая «историческую правду». Причем «историческая правда» здесь имеется в виду именно такая, как ее понимают в Церкви. РПЦ не только словом, но действием подтверждает свою мысль о вредоносности сюжета «Матильды», разместив по всей Москве баннеры «Слова любви» с цитатами из переписки Николая II и его супруги. Учитель из жертвы атак превратился в виноватого, тем более что Поклонская именно в оскорблении чувств верующих его и обвиняет.
Представляется неслучайным, что свое заявление патриарх Кирилл сделал в разговоре с муфтием Узбекистана. Официальные мусульманские деятели давно уже озабочены проблемой размежевания в общественном сознании ислама и экстремистов. Имамы и муфтии часто повторяют: «У терроризма нет религии». Теперь к использованию этого присловья с полным основанием может присоединиться РПЦ.
Более того, официальному духовенству с успехом удается обратить себе на пользу экстремизм единоверцев. Скажем, «карикатурные скандалы», когда попытка высмеять исламский фанатизм приводила к митингам против жертв террористических атак и мобилизации официального ислама.
Нечто подобное происходит сейчас и в православном сообществе России. Звучат предложения о законодательном закреплении понятия «православный» только за определенными организациями. Внутри РПЦ усиливается властная вертикаль: патриарх Кирилл на днях предложил тем из священнослужителей, кто не выполняет его личных распоряжений, «отправляться на пенсию». Для РПЦ усиление дисциплины – настоятельная необходимость в условиях сближения с Ватиканом. Как по мере продвижения к социализму усиливается классовая борьба, так и по мере углубления экуменических процессов возрастает потребность в подавлении голосов протеста, которые звучат все громче, и именно с того фланга, который так жестко ополчился на любое непочтительное высказывание о русской монархии. Есть примеры еще более откровенной клерикальной эксплуатации «матильдовского» скандала. Миссионер Сергий (Рыбко) предложил создать партию, специально предназначенную для борьбы с «кощунниками».
В общегражданском поле дивиденды от «антиматильдовщины» РПЦ надеется извлечь в форме еще более глубокого проникновения в систему образования. Там же, в Узбекистане, патриарх Кирилл заявил, что именно духовное просвещение – главный инструмент противодействия религиозному экстремизму. В полном соответствии с советом Оскара Уайльда: «Лучший способ избавиться от искушения – поддаться ему».
Ярослав Вилков 
Дарья Гармоненко