Андрей Скробот Вчера прокуратура Воронежской области официально заявила, что обыски в квартирах членов Национал-большевистской партии, проведенные следственными органами 5 февраля, были связаны с расследованием теракта – взрыва на автобусной остановке «ДК машиностроителей», который произошел 26 января. «Обыски в нескольких квартирах были санкционированы судом по запросу областной прокуратуры, они были связаны исключительно с расследованием взрыва. Никакой политической подоплеки в этих следственных действиях не было, оперативники искали взрывчатку и оружие по конкретным адресам», – сообщила «НГ» старший помощник областного прокурора Галина Горшкова.
Расследование январского взрыва, несмотря на отсутствие жертв и разрушений, велось значительными силами. По данным «НГ», кроме прокуроров, контрразведчиков и оперативников местного УВД, задействованных в розыске злоумышленников, в день ЧП в Воронеж выехали ведущие специалисты Института криминалистики ФСБ – те, которые занимались экспертизами после событий на Дубровке и в Беслане. Несмотря на усилия мощной следственно-оперативной группы, конкретных подозреваемых у воронежских прокуроров нет. «Задержанных по событиям 26 января нет, обвинение никому не предъявлено», – заявила «НГ» Галина Горшкова, отказавшись при этом рассказать, у кого именно проводились обыски. При этом она заметила, что «обыски по этому делу будут продолжаться».
Между тем на интернет-сайте национал-большевиков размещена информация о том, что следователи Воронежской прокуратуры побывали в квартирах активистов НБП Константина Макарова и Сергея Долгих. Пресс-секретарь НБП Александр Аверин сказал «НГ»: «По нашему мнению, обыски проводились в связи с выступлениями наших людей на митинге против отмены льгот, проходившем в Воронеже в день теракта, 26 января. Макарова и Долгих задержали как раз во время митинга». По утверждению Аверина, обыск проводили не только прокурорские работники, но и сотрудники управления по борьбе с оргпреступностью и ФСБ. (В пресс-службе воронежского УФСБ корреспонденту «НГ» заявили, что контрразведчики не принимали участия в обысках у нацболов.) Сами лимоновцы упорно говорят о том, что «обыски в квартирах наших активистов не могут быть связаны с терактом»: «Даже квартиры не осмотрели, покопались в компьютере, и все. Ушли, забрав лишь два флага с символикой партии и «Лимонку» (партийная газета «Генеральная линия»)».
«Нацболы вряд ли имели какое-то отношение к теракту на автобусной остановке, – заявил «НГ» источник в спецслужбах, имеющий непосредственное отношение к расследованию и прошлогодних, и последнего воронежских взрывов. – Почерк злоумышленников схож с действиями чеченских взрывников. Манера изготовления подобного взрывного устройства, снабженного часовым замедлителем, многократно применялась на территории Чечни». Вместе с тем еще летом прошлого года в областном УВД корреспонденту «НГ» заявляли, что «в городе нет сколь-нибудь серьезной чеченской диаспоры». При этом представители органов полагают, что Воронеж – один из первых российских городов, подвергшихся террористической атаке чеченских боевиков – в августе 1996 года в здании железнодорожного вокзала было обнаружено мощное взрывное устройство, состоящее из двух банок с тротилом и детонатором. По счастливой случайности тогда это устройство не сработало. По версии следствия, «закладку» устроили чеченские террористы.
Дарья Гармоненко 
