Александр Вознесенский На прошлой неделе в клубе "МуХа", что в Большом Кисловском переулке, издательство "Амфора" представило московской публике недавно вышедший роман Юли Беломлинской "Бедная девушка" (рецензию на него см. в "EL-НГ" # 6 от 20.02.03).
Для разгона Юля - художница, поэт, писатель, прожившая 13 лет в Нью-Йорке и не так давно вернувшаяся на родину, в Питер, - слегка поговорила о книжке, почему-то напирая на свое право (и даже, пожалуй, обязанность) говорить в ней все как есть - и тем языком, который есть. То есть без экивоков, называя вещи своими именами, а прямо говоря - матом. Из-за чего якобы плохие "тетки-товароведы" ее книжку не заказывают. И в магазинах ее (из-за мата - вот удивительно!) не найти. Не знаю, как в Питере, а Москве, ответственно заявляю, книжка присутствует (хоть в том же "Библио-Глобусе") - и никого, кажется, не шокирует даже ее обложка (кто не видел - смотрите рецензию в указанном номере). Но это в сторону.
Дальше по программе была клоунада. На тему не простую, а садомазохистскую. Дело в том, что Беломлинская целых три месяца проработала в одном из садомазоклубов Нью-Йорка и со всеми такими делами знакома не понаслышке. О чем в книжке написала, а со сцены "МуХи" рассказывала в процессе переодевания в специальный костюм - красная куртка, кружевные чулки, напульсники, нечто вроде ошейника и папаха. "Я буду изображать девчонку из банды Махно, которой попался скверный мальчишка!"
Мальчишку изображала нитяная кукла в человеческий рост, и был он митьком - о чем свидетельствовала тельняшка (правда, с напяленным поверх кондовым советским бюстгальтером), а к тому же, как анонсировала Юля, - помесью Шинкарева, Шагина, Шевчука и Шнурова. Но скорее все же последним. Поскольку звалась кукла Сережей.
Беломлинская выпорола куклу плеткой (за то, что та ругается "матными" словами), надевала наручники, а попутно рассказывала, что вся "садомаза" - отстой, обычная примитивная игра, основанная на паре ключевых фраз, и что в клубе нью-йоркском она долго не удержалась, поскольку просто "кололась".
В первых рядах сидели журналист (а теперь еще и писатель) Сергей Кузнецов, Сергей Стишов из "Jalouse", еще пара-тройка ребят из "глянца". А с задних раздавались восхищенные вскрики, среди которых нетрудно было различить голоса поэта Всеволода Емелина и барда Александра О"Шеннона, потреблявших по ходу дела коньяк "Московский".
По окончании "садомазы" Юля спела несколько песен собственного сочинения - a"la городской романс, или, быть может, "русско-еврейский шансон". Очень трогательно и жалостливо. Ну прям Бедная Девушка!
