Рисунки на стенах – идея для фестиваля.
Фото Алексея Калужских(НГ-фото)
В период финансового кризиса привычные способы зарабатывания денег городом становятся менее эффективными, поэтому придется искать новые. Какими они могут быть, рассказал «НГ» руководитель проектов направления «Муниципальное экономическое развитие» фонда «Институт экономики города», преподаватель Высшей школы экономики Денис Визгалов.
– Не так давно в интервью «НГ» глава Стройкомплекса Москвы Владимир Ресин заявил, что строительство – это локомотив городской экономики. На фоне же происходящих перемен и снижения темпов строительства какие отрасли развивать выгоднее всего?
– Почему строительство? Это для государства, наверное, приоритетная задача – удовлетворение все еще колоссального спроса на жилье, но для городов это не самая важная задача. Самое прибыльное – это инвестиции в производство и услуги, потому что с них платятся налоги в бюджет и они создают рабочие места. Жители со своим жилым фондом никакой особенной прибыли не дают – здесь хорошо бы, наоборот, не остаться в убытке, плату за коммунальные услуги со всех стрясти да знать, куда расселить ветхий фонд. Обеспечивать горожан квартирами – это нудное и затратное дело. Однако жители – это и есть сам город, а у нас власти увлечены больше меркантильной стороной дела, думают, что жители – это средство получения экономического роста.
Вообще интересно понять, что делать городам в нынешних условиях. Забавно, если открыть первые попавшиеся под руку 50 городских стратегий, то они будут практически об одном и том же – дежурные заклинания про доступное жилье, качество жизни и прочее. При этом в понятие «качество» каждый вкладывает свое. Однако если посмотреть на города мира – это просто взрыв разнообразия стратегических устремлений. Это настоящий бум тематических мест. Причем чем пестрее список социальных ролей города, чем больше инакомыслия, креативности в городе, тем ярче и богаче он живет. Сейчас для российских городов самое важное – готовиться к борьбе за жителей. В условиях, когда население тает на 600 тысяч человек в год (а в перспективе – и до миллиона), через несколько лет человек сам по себе станет дефицитом. Если встать на место продвинутого мэра, который видит на 15–20 лет вперед, то перед ним встает задача привлечения людей в свой город. Как сохранить тех, что остались, и как привлечь новых специалистов? Ведь их нужно чем-то заинтересовать, «перекупить» у соседних городов и регионов. Вот это и есть конкурентоспособность современного города.
– У Москвы пока нет нехватки в приезжих, наоборот, ограничивают их въезд различными квотами и необходимостью регистрироваться.
– Да, это верно, потому что до сих пор Москва оставалась привлекательной как место для работы, но уже не для жизни (как это было в XX веке). Но приток мигрантов в столицу год за годом сокращается. И есть подозрение, что ухудшается качество этого потока, как бы цинично это ни звучало. Это же в основном люди рабочих специальностей. А сколько москвичей – ученых, студентов, бизнесменов – ежегодно уезжают в США и ЕС и не возвращаются? И потом – другие российские города подтягиваются к Москве и уже удерживают у себя самых талантливых. Сама по себе Москва уникальный, интереснейший город с фантастическим потенциалом мирового города, но никто не пытается использовать его уникальные ресурсы, поднять их с земли и заставить их работать. Поэтому по состоянию на сегодня перспективы у города довольно мрачные. С одной стороны, город находится в верхних строчках мирового рейтинга самых дорогих городов и при этом плетется в хвосте по качеству жизни, по услугам. Получается, что город дорогой и нет мотивов сюда стремиться всем лучшим людям страны, которые десятилетиями стремились попасть сюда и закрепиться. Качество жизни во многих провинциальных городах становится выше: там есть чем дышать, они знают, какую воду пьют, они знают, сколько времени им идти пешком до работы и до дачи, дешевле жилье такого же качества, если не лучше. Москва постепенно теряет конкурентные преимущества. Супермаркеты, интернет, боулинг – все это давно есть не только в Москве. Сейчас многие понимают, что Москва как место для жизни им не нужна. Москва – это вахтовый город, каким раньше был Нижневартовск, например, или Воркута. Здесь хорошо зарабатывать. Но жить невозможно, поэтому люди покупают дома в Подмосковье и уезжают туда. Пока это только начало, масштабы утечки не такие большие, но через 7–10 лет она начнет ощущаться. И первыми из города потянутся верхний и средние классы. Следовательно, упадет рынок недвижимости с неминуемыми перспективами отрущобливания. Тем более что радикальных реформ по переустройству жизни в столице не предвидится. Сейчас очень закрытая система управления. Монополии на рынках. Поликлиники и школы уже совсем не лучшие в стране. Осталась только культурная жизнь. То, что еще привлекает, и нужно стараться сохранить ее.
– Какие в первую очередь ресурсы можно использовать для развития города?
– Культуру. Сегодня впервые за многие десятилетия она превращается из бюджетной падчерицы в зарабатывающую отрасль. Спрос на культурные услуги и события огромный, и он растет. Если поставить такую задачу, то Москва могла бы запросто стать театральной столицей мира. А почему бы и нет? Здесь больше сотни театров. Нью-Йорк или Лондон об этом могли бы только мечтать. Или музыкальной столицей. И каждая из подобных идей представляет собой очень мощные пиаровские проекты – музыкальные конкурсы, интересные гости, туристы, фестивали, – которые, в свою очередь, несут инвестиции. Ведь на этом строится репутация города, а репутация сегодня – это фактор инвестиционного климата. В Европе сейчас бум тематических мест – это города Шекспира, Ван Гога, Моцарта и прочее. Даже самый маленький город пытается занять какую-то нишу, быть уникальным. Это ценят даже не столько его жители, сколько инвесторы, которые начинают туда стремиться. «О чем этот город?» – спрашивают они. Если город ни о чем, то там неинтересно работать, имидж компании в таком городе не заработать. Раньше была интересна стоимость рабочей силы, стоимость квадратного метра, а теперь нечто другое. Инвесторы могут рассуждать так: «Я приеду сюда делать бизнес, а куда тогда я поведу своих детей учиться? Куда поведу ужинать своего друга из Лондона и где его поселю? Как буду ездить, если тут такие дороги?» Все это внеэкономические факторы городской среды, которые становятся критически важными.
– Но даже при наличии культурных объектов они очень неравномерно распределены. Например, если уехать из центра, не так много можно найти развлечений.
– Потому что нет задачи построения сплоченного городского сообщества. Все по советской модели – есть администрация, она кем-то, вернее – чем-то, управляет, занимается отраслями, комплексами, объектами, заводами – чем угодно, только не жителями. А на самом деле глобализация заставляет город все время меняться, выдумывать себя заново. Это своего рода «постсовременная экономика», когда все, что вы придумали утром, к вечеру уже устаревает. Городу, для того чтобы выжить, выделяться чем-то среди других, нужно постоянно что-то придумывать, быть ярким, фееричным, все время привлекающим внимание. Мы сейчас живем в мире не столько фактов, сколько интерпретаций. Городам сейчас очень важно позиционировать себя в информационном пространстве. И многие мэры пытаются формировать имидж города. Создавать репутацию. Одно из важных направлений – искусственное создание событий, информационных поводов. В Европе доходит до парадокса: если в городе не происходит ничего интересного, то начинает экономика падать. Поэтому события придумывают, провоцируют искусственно – изобретают фестивали сыра, вина, кино, цветов, света и т.д. Нужно все время напоминать миру о себе.
– Что дает имиджевый фестиваль рядовым жителям?
– Само событие ставит город в другой ряд, делает его модным. Туда стремится молодежь, туда приедут жить люди. События часто не дают прямой выгоды, но они дают опосредованный эффект – через эффектную репутацию. А часто и выгодные – они создают рабочие места: обслуживание фестивалей, гостиничный сервис, транспорт, рестораны, связь. Мы работали в городе Лермонтове в Ставропольском крае и предложили им в качестве градообразующей отрасли экономику событий. Выяснилось, что в Ставрополье нет приличного конгресс-центра. Администрация Лермонтова взялась его построить, уже нашла инвестора. Раньше у города была урановая специализация, город по инерции считался радиоактивным, и теперь стоит задача изменить восприятие места и развить выигрышную в экономическом смысле специализацию.
– Получается, что на фоне динамичной обстановки Москва имеет все шансы потерять свою уникальность?
– Не только может, но и уже теряет. Смотрите: строительному комплексу здесь скоро нечего будет делать, он перемещается в область. Малому бизнесу здесь очень неудобно – чудовищные официальные и неофициальные издержки. Темы, которые приносят деньги с точки зрения туризма, могут угаснуть, и очень быстро. Москва могла бы, например, рассматриваться как столица бывшей империи зла. Спросите у американца, что ему интересно посмотреть в Москве, и он скажет: здание КГБ, советские мозаики в метро, сталинские высотки. Именно их и надо использовать во благо города. Надо эту тему сохранять как один из неповторимых культурных контекстов Москвы, развивать и поворачивать ее к себе (к городу) выгодной стороной.
– К примеру, открыть для посещения подвалы Лубянки. Такими проектами должна заняться администрация?
– А почему бы и нет? Да. И чем более неожиданными, нестандартными, шокирующими будут проекты, тем лучше. Но администрация как минимум не должна гасить подобные инициативы. Генераторами могут быть различные объединения пенсионеров, молодежь, общественные организации, местные краеведы или рок-группы. Это главный потенциал города. Если же администрации не нужны изменения, если они думают в первую очередь о том, как бы чего не случилось, то теряется энтузиазм у горожан: «От нас ничего не зависит». Власть боится потерять контроль и не замечает при этом, как теряет авторитет у наиболее творческой, образованной части горожан. Попробуйте устроить, например, фестиваль граффити! Это было бы хорошей идеей.
Экономический рост не всегда конвертируется в качество. К примеру, в последние годы экономические показатели росли, а состояние общества не улучшилось. Преступность растет, смертность растет. Почти тотальная ксенофобия, падение уровня образования. Москва – типичный пример роста без развития. Вроде бы огромные доходы, но качество услуг нисколько не растет. Я сейчас буду принимать участие в разработке стратегии города Долгопрудного. И хочу предложить администрации готовиться к наплыву среднего класса из Москвы.
Владимир Скосырев 
Дарья Гармоненко 