Застой - раз
Художественная жизнь России 1970-ых годов как системное целое. - СПб.: Алетейя, 2001, 352 с.
Коллективное исследование сотрудников Государственного института искусствознания РФ. Попытка комплексного анализа культуры брежневского периода. Авторы обратились к художественной жизни так называемого "застоя", которая долгое время оставалась достоянием негативной публицистики и отдельных монографических исследований. Основная идея: существовало некое сложное целое поле культуры, на одном краю которого располагались государственные и партийные учреждения, руководящие искусством цензура, официоз, а на противоположном - очаги сопротивления, "потаенная муза", "самиздат". "Бинарная оппозиция" такого рода не нова и масло масленым было и осталось. Так что никакой коллективной идеи из этого проекта не родилось. Однако отдельные статьи, посвященные Тарковскому, Шнитке, Любимову, советскому кичу и городскому фольклору, вполне заслуживают того, чтобы положить книгу на полку.
Застой - два
Виктор Пивоваров. Влюбленный агент. - Москва: НЛО, 2001, 280 с.
Гораздо лучше любых коллективных исследований о так называемом "застое" прочитать мемуары русского художника-концептуалиста Виктора Пивоварова (см. рецензию на полосе Елены Герчук, EL-НГ, #43). Потому как об этой самой "оппозиции" режиму Пивоваров пишет не как исследователь, а как человек, находившийся внутри нее. И выглядит это не так уж "бинарно", как пытаются показать наукообразные дяденьки и тетеньки. "Были правы Рабин и Немухин, как прав, абсолютно прав Генрих Сапгир, который говорил: мы не диссиденты, мы богема! Он очень хорошо понимал диссидентский характер подобных мероприятий, внутренне дистанцировался от них, не "влипал" в них, но тем не менее участвовал."
В революционном освещении
Журнал заседаний совета Эрмитажа. 1917-1919 гг. Редакция М.Б. Пиотровского - СПб.: Государственный Эрмитаж, Алетейя, 2001, 602 с.
Этой книгой Государственный Эрмитаж начинает публиковать собственные архивные материалы по истории музея. Для первого выпуска "Страниц истории Эрмитажа" выбраны протоколы Совета музея, сформированного в 1917 году. Совет возник как порождение новых порядков, и одной из его первых задач стала защита только что появившейся автономии музея. Через все протоколы проходит этот важный сюжет. С одной стороны это проблемы, увязанные с революционным временем, но почти все они актуальны и для современной музейной жизни. Это вечные музейные проблемы, высвеченные особыми обстоятельствами революционного Петрограда.
Лев сдох. Надо спешить
Эжен Делакруа. Письма. Пер. с фр. Ю.Корнеева, Л. Цывьяна, Е. Баевской. - СПб.: Азбука, 2001, 896 с.
Оригиналом для настоящей публикации писем Делакруа послужило издание, осуществленное Андре Жубеном. Оно стало результатом многолетней кропотливой работы по собиранию и систематизации огромного материала, тщательно изученного и выверенного. Корпус писем, собранных Жубеном, в русском варианте слегка сокращен. Исключены по преимуществу письма, дублирующие содержания прежних или не представляющие большого интереса. Сохранены с некоторыми дополнениями и сокращениями обширные комментарии Жубена, его предисловие и краткие вступительные заметки к каждому разделу. Детство и отрочество. Романтические годы. Путешествие в Марокко. Тронный зал в палате депутатов. Время великих трудов. Библиотеки обеих палат. Далее - по годам. От 1855-го до 1863-го.
"Напиши, каковы натурщицы в Неаполе, есть ли красивые, так как я определенно решил, что поселиться нужно именно там." (Из письма Ремону Сулье)
"Лев сдох. Надо спешить. Время не ждет. Я вас жду." (Письмо Антуану Бари).
Убежал бы от женщины в страхе
Анри Матисс. Заметки живописца. Пер с. фр. англ. - СПб.: Азбука, 2001, 636 с.
Известно, что литературному изложению своих мыслей Матисс всегда предпочитал творческую практику. Художник написал сравнительно немного специальных статей по вопросам искусства, но он много и подолгу переписывался и беседовал с друзьями, отвечал на вопросы корреспондентов, часто позволяя им записывать беседы и в дальнейшем - публиковать их. Чаще всего собеседниками Матисса оказывались "правильные" люди - Аполиннер, Боннар, Марке, Пикассо, Арагон. Так что только одну треть этой пухленькой книжицы составляют теоретические статьи художника. В остальном же это - живая французская речь. Пусть и в русском эквиваленте.
"Про меня говорят: "Этому чародею нравится зачаровывать чудовищ". Я никогда не считал, что мои создания - это зачарованные или очарованные чудовища. Одному знакомому, сказавшему мне, что невозможно, чтобы я видело женщин такими, как их изображаю, я ответил: "Если б такая женщина встретилась мне на улице, я бы удрал от нее в страхе." Но ведь я создаю не женщину, а картину." (Анри Матисс)
"Между живописью и литературой нет аналогий, и я старался не внести сюда еще большей путаницы. Цель Матисса - пластическое выражение, цель поэта - выражение лирическое. Когда я пришел к вам, Матисс, толпа, посмотрев ваши полотна, смеялась, а вы... улыбнулись." (Аполиннер)
Н.Б.