Александр Рябушев Распад СССР превратил «страну дождей и воинских частей» – Калининградскую область РСФСР – в полуанклав, отделенный от остальной России территориями Литвы и Белоруссии. Этот фактор является системообразующим для ситуации в регионе на протяжении последних 23 лет – он же является и главной проблемой.
Рядовые обыватели уже давно привыкли к тому, что сухопутным путем «к бабушке в Россию» проехать можно только при наличии загранпаспорта и упрощенного транзитного документа. Поэтому больше половины жителей области имеют загранпаспорта.
Экономику местная географическая специфика ведет к росту издержек на одну шестую часть по сравнению с аналогичными производствами в других регионах России. Эта сумма складывается из расходов на оплату железнодорожного транзита по международным расценкам, стоимости таможенного оформления при вывозе груза в другие регионы страны и получении их оттуда, дополнительных расходов на оплату простоя вагонов на трех границах.
Частичным выходом из этого тупика стал режим сначала Свободной, а затем Особой экономической зоны (ОЭЗ), действующий с 1996 года. Он лоббировался первым губернатором региона Юрием Маточкиным для стимулирования притока иностранного капитала, а по факту стал механизмом компенсации геополитической ренты, лежащей на плечах и кошельках местных фирм и рядовых граждан. Это обстоятельство регулярно игнорируется столичными экспертами, сетующими на то, что «Калининград не стал балтийским Сингапуром/ Гонконгом». В ответ им напоминают, что при падении объемов производства, вдвое превосходившего средние показатели по стране, еще хорошо, что регион не стал «балтийской Тортугой».
Выигравший первые губернаторские выборы в 1996 году начальник морского порта Леонид Горбенко пытался реализовать проект замкнутой экономической системы под лозунгом «У нас все есть!». Экономисты даже не пытались анализировать эти мечты, прекрасно помня о том, что 80% комплектующих и сырья для местной индустрии завозится извне. Это не помешало в 2003 году заместителю полпреда в СЗФО по Калининградской области Андрею Степанову предложить переориентировать всю калининградскую экономику на обслуживание нужд Балтийского флота.
С начала нулевых калининградский бизнес освоил режим ОЭЗ. В регионе расцвела «отверточная индустрия» – производство из импортных полуфабрикатов (пищевая промышленность) и крупноузловая сборка (бытовая электроника, автомашины). Так как ввозимые на территорию области комплектующие и сырье не облагались таможенной пошлиной, то таможенники и налоговики начали подозревать в происходящем банальное уклонение от обязательных платежей. Кроме того, подобная практика противоречила нормам ВТО и давала невысокую добавленную стоимость.
Пытаясь решить эти проблемы, четвертый губернатор региона Георгий Боос сделал ставку на привлечение на берега Балтики крупных стратегических инвесторов. Предполагалось возведение «янтарного Лас-Вегаса» и «балтийского Лазурного берега», а где-то между ними должен был разместиться и местный Диснейленд. Проблемы существовавшей в регионе «неправильной» промышленности Боос игнорировал принципиально. Что в немалой степени способствовало росту протестной активности, вылившейся в массовые митинги на Замковой горе зимой 2009/10 года.
После ухода Бооса местные элиты возлагали надежды на разработку федерального закона о балтийском полуанклаве и на госпрограмму развития региона, давшей бы региону 1,5 трлн руб. (треть суммы – из госказны). Но законопроект в Москве признали «неактуальным», а госучастие в программе уменьшили в 9,5 раза.
Калининград
Дарья Гармоненко 
