Надежда Горлова
Для некоторых юных писателей будущая слава важнее законов орфографии.
Фото Евгения Никитина
Недавно Яковлев стал сотрудником журнала «Литературная учеба». О толстых журналах, литературном ученичестве и собственном творчестве с Александром ЯКОВЛЕВЫМ побеседовала Надежда ГОРЛОВА.
– Александр, теперь вы ответственный секретарь «Литературной учебы». У журнала уже довольно длинная история. Успели проникнуться ее духом?
– Рискую оказаться занудой, но хотелось бы напомнить читателям об истории журнала. Она того заслуживает, ведь «Литературная учеба» разменяла девятый десяток: в 1930 году под таким названием в Ленинграде по инициативе Максима Горького возник литературно-критический журнал. В первое десятилетие существования «ЛУ» на ее страницах публиковался цвет тогдашней молодой литературы: Михаил Исаковский, Николай Тихонов, Ольга Форш, Всеволод Вишневский, Константин Паустовский и другие.
Предполагалось, что журнал будет своего рода литературной энциклопедией, что, в свою очередь, указывало на аудиторию нового издания: оно ориентировалось «на начинающего рабочего и крестьянина, писателя, рабкора, селькора, начинающего критика, рабочего рецензента и руководителя литкружка на предприятии». Кажущийся несколько странным оборот про «начинающего рабочего и крестьянина» в наши дни наполняется новым смыслом. Во всяком случае, современной литературе, а значит, и нашим молодым авторам, еще только предстоит освоить заново образы «начинающих рабочих и крестьян». Чему «Литучеба» с удовольствием поспособствует.
После закрытия в связи с началом войны издание возобновилось в 1978-м. С тех пор по сегодняшний день «Литературная учеба» выходит регулярно (периодичность – шесть номеров в год). Опять же мало кто знает, что изначально журнал был рассчитан на 20 номеров, которые должны были выйти в течение двух лет.
– Почему были установлены такие временные рамки?
– Не знаю. Может быть, предполагалось, что за два года все «начинающие» превратятся в маститых профессионалов. Ну, как бы там ни было, задуманное намного переросло начальную идею. А значит, сама она была гораздо плодотворнее, чем казалось ее носителям. За что им отдельное спасибо.
Сотрудниками и членами редколлегии «Литучебы» всегда выступали выдающиеся отечественные литературоведы и писатели. В журнале публиковались Дмитрий Лихачев, Лев Гумилев, Виктор Астафьев, Валентин Распутин, Алексей Лосев и многие другие. Среди тех, кого мы в той или иной степени причисляем к современной писательской элите, немало громких имен, для которых «Литучеба» стала отправной точкой на пути к читательскому признанию.
В 1991 году на базе журнала, до того курировавшегося ЦК ВЛКСМ и Союзом писателей СССР, возник издательский дом «Литературная учеба». В последние годы под его эгидой не только продолжается издание легендарного журнала, отметившего в 2010 году 80-летний юбилей, но и выходят книги литературно-художественной, исторической и искусствоведческой направленности. Марка издательства «Литературная учеба» («ЛУч») известна российским читателям. «ЛУч» – это десятки наименований книг, удостаивающихся литературных премий, многочисленных благожелательных рецензий в центральной периодической печати (в том числе в «Независимой газете»). Издательство ежегодно принимает участие в столичных книжных выставках-ярмарках.
– Не секрет, что сегодня толстым литературным журналам живется не столь весело, как, скажем, четверть века назад. У «Литературной учебы» те же проблемы?
– В целом – да. Нам катастрофически не хватает обратной связи с читателем. Конечно, мы хотели бы шире быть представленными в самых различных библиотеках. Но терять свое лицо в погоне за дешевой популярностью не хочется. Да и права не имеем в силу сложившейся «трудовой биографии» издания. В условиях засилья так называемой коммерческой литературы основными задачами «Литературной учебы» (как журнала, так и издательства в целом) по-прежнему продолжает оставаться популяризация интеллектуальной словесности и поддержка молодых литераторов, принципы которой были сформулированы 80 лет тому назад Максимом Горьким.
– С вашим приходом что-то изменилось?
– Изменилось, но дело тут в совпадении. Несмотря на вышеперечисленные проблемы, журнал в конце прошлого и начале этого года нашел в себе силы и, как сейчас говорят, политическую волю пойти на весьма радикальные изменения. Они коснулись как самой редакции, которую возглавил наш известный прозаик Алексей Варламов, так и содержания, формата и оформления издания. На мой взгляд, нынешнее направление издания лишено какой бы то ни было вкусовщины – в не лучшем смысле этого слова. Журнал вернулся к старой доброй практике, и чисто «литучебовской», публикаций произведений молодых авторов с последующим разбором их творчества писателями уже маститыми.
Появились и новые рубрики. Так, «Школа памяти» уже обратилась к недавно и безвременно ушедшим от нас писателям Виталию Курносенко и Татьяне Морозовой. «Класс перевода» отметился публикациями рассказа южнокорейского прозаика Хван Сунвона в переводе Лидии Азариной и переводами Саши Черного из австрийской и немецкой поэзии. Рубрика «Герой нашего времени» позволяет молодым авторам высказываться по самым болевым вопросам как бытия, так и непосредственно молодежного творчества. Журнал объявил конкурс «Человек читающий». Активно подключились к оформлению страниц «ЛУ» известные художники и фотографы.
– Учрежденная журналом Горьковская литературная премия, кажется, становится все более престижной?
– Да, как-то незаметно, но вот уже седьмой сезон проводится награждение Горьковской премией. И с каждым годом она становится все весомее и в плане престижа, и в плане имен. Среди ее лауреатов – Николай Скатов, Петр Палиевский, Владимир Орлов, Инна Ростовцева, Константин Ваншенкин и многие другие именитые наши литераторы. В работе жюри в разные годы принимали участие известные деятели культуры и литературы: критик и литературовед Валентин Курбатов; поэт Владимир Костров; телеведущий и режиссер Александр Гордон; писатель, лауреат Солженицынской премии и премии «Большая книга», профессор МГУ и Литературного института Алексей Варламов; ректор Литературного института, литературовед Борис Тарасов; критик, прозаик, лауреат премии «Большая книга» Павел Басинский и другие. Отрадно, что у нас и наших партнеров есть желание и интерес увеличить и премиальный фонд, и количество номинаций. Так что, господа соискатели, дерзайте!
– Как удается вам совмещать творчество и труд журналиста?
– И уже далеко не первый год. Я ведь до этого десять лет работал редактором в не менее, а то и более легендарной «Литературной газете», кстати, очень много мне давшей. Так вот во вступительной статье к первому номеру «Литучебы» Горький, в частности, писал: «Наша задача – учить начинающих писателей литературной грамоте, ремеслу писателя, технике дела, работе словом и работе над словом». Вот и я, работая с текстами начинающих авторов, вместе с ними совершенствую в себе все то, что перечислил классик. Тут, как известно, предела шлифовке нет.
– Но ведь журналистика и редактура, думаю, не только что-то дает, но и отнимает?
– Мы как-то больше говорим с вами о журнале. Забывая, что «Литературная учеба» – это издательский дом. Соответственно мы издаем много книг, которые требуют не только массированной редактуры, но и определенных усилий, направленных на чисто технические издательские моменты. Но и они порой представляют интерес, так ты лучше узнаешь издательский процесс.
– А на собственное творчество время остается?
– Больной вопрос. Я никогда не был писучим. Да и работал всегда с рассказом, не замахиваясь на большие формы. Но с годами все меньше хочется, как в молодости, что называется, высказаться.
Все больший интерес вызывает история. Соответственно и книги для для души подбираются исторические, как правило, документальные. Как поклонник известной издательской серии «Academia» наконец-то добрался до томика Оммер де Гелль «Письма и записки». Понятно, что сие произведение надобно воспринимать достаточно критически. Но ее наблюдения за наказаниями крепостных в России в первой половине XIX века слегка потрясли меня. Ничего подобного я не читал у наших классиков того времени. Еще бы: Золотой век русской литературы! При том что порка, избиения, наказания были нормой жизни. Что называется, как утренний чай. Буквально! А уж ежели бедолага действительно провинился… Зверство творилось несказанное! Автор «Писем», француженка, владея нашими крепостными, считала благом колотить их ни за что ни про что с утра до ночи. Хотя у нее и был личный опыт с колониальными рабами, но в России она брала пример с наших помещиков.
Только теперь понимаю, отчего так сложно обстояло дело с отменой крепостного права. Событие, сравнимое с перестройкой… Потому так хочется написать совершенно лобовой рассказ с таким же лобовым названием «Запороли», основанный на фактуре той эпохи. Но это надо быть Глебом Успенским. Кстати, очень любопытная и трогательная личность. Будут ли знать его молодые литераторы – бог весть…
– Как критик и редактор начинающих авторов вы много читаете творений именно молодых писателей. Они изменились со времен вашего литературного дебюта или «узнаю брата Колю»?
– Конечно же, перед ними иные тематика и проблематика произведений. Я имею в виду окружающие их реалии жизни. А они во многом еще не устоялись в нашем обществе. Отсюда и некоторая растерянность авторов в выборе сюжетов, тем. Все-таки мой литературный дебют пришелся на время так называемой стагнации, когда страна – СССР – и ее граждане чувствовали себя еще вполне уверенно хотя бы в социальном плане…
А что касается литературной техники, типичных ошибок, то «брат Коля» узнаваем во все времена. Он считает, что вот-вот оседлает Пегаса, а как там пишется «жи» и «ши» – дело десятое…
Но главное – что интерес к литературе, творчеству у молодежи не утрачен, она, как и до нее многие поколения, так же трепетно относится к слову. Особенно к своему собственному… Но для того и существует «Литературная учеба», чтобы отдавать свои страницы дерзости молодых и опытному, деликатно указующему персту мэтров. А уж захотят ли юные профессионально погрузиться в этот сложнейший и чудесный мир литературы, пусть решают сами.
