Игорь Бунин РОССИЙСКАЯ многопартийность вступает в новый этап своего существования. В единую суперпартию власти объединяются "Единство" и "Отечество", на парламентском уровне к ним подтягиваются "Народный депутат" и "Регионы России". КПРФ переходит все в более отчетливую оппозицию, из которой она, как казалось, вышла в прошлом году. "Яблоко" использует для своей раскрутки накал митинговых страстей. "Союз правых сил" из аморфного объединения партий и движений становится партией, учредительный съезд которой состоится 26 мая.
При этом именно перспективы СПС выглядят сейчас наиболее важными для судьбы российского реформаторского процесса. И это не случайно. Ни одна другая политическая сила в настоящее время не способны сыграть роль осознанного и стабильного сторонника либеральных преобразований, проводимых "сверху", стать партнером власти, но не ее клиентом.
Действительно, новая "партия власти" может служить лишь "массовкой" для власти, она будет поддерживать власть практически во всех ее начинаниях - будь то переход на профессиональную армию или борьба прокуратуры со СМИ. Осознанной поддержки именно либерального вектора действий власти от нового думского большинства ждать не приходится. Что касается коммунистов, то они выступают традиционными противниками либеральных реформ, устремленными в прошлое. Сложнее ситуация с "Яблоком", которое, безусловно, является объединением либералов. Однако и "яблочники" тоже, по сути дела, мечтают вернуться в прошлое - в 1990-1991 годы - со свойственным тем временам пиететом перед западной демократической моделью, высоким уровнем уважения к политическим свободам. Однако сейчас настроения общества существенно изменились - это относится в том числе и к средним слоям, к которым традиционно апеллируют либералы. Возможности для конструктивного взаимодействия "яблочников" с властью резко ограничиваются.
Таким образом, другой реальной политической силы, кроме СПС, способной вести диалог с властью и при этом последовательно поддерживать либеральные реформы, просто нет. Сейчас у СПС появляется уникальный шанс - соединить в себе три важных компонента, без которых немыслим реформаторский курс.
Первый компонент - модернизаторский. Движение вперед к более свободному (и политически, и экономически) обществу, но при этом сообразуясь с общественными настроениями, чтобы преобразования были восприняты обществом как органичные и целесообразные. Так же как общество восприняло "великие реформы" 60-х годов XIX века - кстати, их названия вызывают вполне актуальные ассоциации: судебная, крестьянская, военная.
Второй компонент - технократический. Каков должен быть уровень налогообложения, повышать или понижать пошлины, что делать с архаичной системой образования - все это требует точного расчета, "технологического" подхода. Конкретный пример - введение "плоской шкалы" подоходного налога, одна из первых либеральных новаций президентства Владимира Путина. Когда в прошлом году принималось это революционное для России решение, многие сомневались в его обоснованности. По итогам первого квартала выяснилось, что налоговые платежи возросли, зарплаты стали перетекать из "тени в свет".
Третий компонент - либеральный (как в экономике, так и в политике). Сочетание модернизаторства и технократизма может в принципе дать уродливый гибрид Петра I с Пиночетом - с превалированием отрицательных качеств этих деятелей. Поэтому без либеральной составляющей - не оппозиционной ради оппозиции, но при этом непримиримой к нарушениям прав человека - российское реформаторство обойтись не может.
В современном СПС все три компонента персонифицированы в конкретных лидерах федерального масштаба. Анатолий Чубайс, яркий представитель технократии, стал одним из символов российского модернизаторства, возглавив глобальный приватизационный проект первой половины 90-х годов. Егор Гайдар - также модернизатор и технократ, но с более явной политической либеральной составляющей - носитель экспертного ресурса. Ярким представителем российской технократии является и один из основателей СПС Сергей Кириенко, однако он сейчас реализует свой потенциал на госслужбе - как один из наиболее успешных президентских полпредов. Новый статус заставил его формально выйти из СПС, однако общественное мнение до сих пор отождествляет его с правыми, чей список на парламентских выборах он возглавлял. Борис Немцов из провинциального губернатора, допустившего после приезда в Москву энное количество имиджевых и "технологических" ошибок, превратился в сильного публичного политика либерального направления, реального лидера думской фракции СПС. Ирина Хакамада занимает в СПС особое место. Она не меньший политический либерал, чем Немцов, но при этом способна привлекать на свою сторону группы населения, не относящиеся к традиционной либеральной культуре, вести диалог с людьми старшего возраста, женщинами, видящими в ее судьбе пример для подражания.
Важность лидерского фактора очевидна - без адекватных электорату лидеров партия обречена. "Правый" электорат (его условно можно определить в 8-10%) составляют люди, ориентированные на модернизацию, на "встраивание" России в Европу, не страдающие ностальгией по "России, которую мы потеряли", причем все равно когда. Это генерация социальных оптимистов, получивших шоковый удар в августе 98-го, но сумевших быстро восстановить свои позиции. По своей активности они напоминают лягушонка из известной притчи, который, попав в молоко, боролся за свою жизнь и, сбив молоко в масло, спасся от неминуемой гибели.
При этом большинство сторонников СПС не ходят на митинги - частью потому, что им просто некогда, частью из-за природного индивидуализма, частью из-за здравого понимания того факта, что власть криком не переубедишь. Для того чтобы мобилизовать на свою поддержку этих людей, крайне осторожно относящихся к политическим лозунгам и идеологическим клише, необходима мощная партийная организация, единая и профессиональная. Поэтому преобразование СПС в партию носит объективный характер. Тем более что основа для создания партструктуры есть. И речь идет не только о лидерах и центральных аппаратах партий и движений, входящих в Союз, но и о реальном представительстве на региональном уровне - отделения СПС существуют в подавляющем большинстве субъектов Федерации. И это при том, что они не могут опираться ни на старую (как коммунисты), ни на новую (как "партия власти") номенклатурную систему. Представители СПС активно вовлечены в региональные политические процессы - многие кандидаты в губернаторы и мэры стремятся заручиться поддержкой правых, и это не случайно: некоммунистический кандидат для победы должен апеллировать в том числе и к наиболее вовлеченным в рыночные отношения отрядам избирателей, которые откликаются на "мессиджи", направляемые им именно правыми.
Таким образом, СПС откликается на существующий общественный запрос, а не стремится навязать себя обществу. Этот запрос на модернизаторство, технократизм и либерализм можно сформулировать еще короче: оказались востребованы "русские европейцы", тип политической культуры, относительно новый для современной России, но имеющий мощнейшие исторические корни. Сперанский, Грановский, "либеральные бюрократы" времен Александра II, либеральные октябристы и умеренные кадеты - все они и многие другие были именно русскими европейцами. Главным отличием русского европейца от радикальных западников было не утопичное стремление "сделать Россию Западом", а аккуратно, без потрясений и смут, ввести ее в семью европейских народов как органичную составную часть, но без утраты национальных черт.
Безусловно, путь русских европейцев (как раньше, так и сейчас) не усыпан розами - ведь им приходится выдерживать критику с двух сторон: одним не нравится слово "русские", других воротит от Европы к "посконно-домотканной" матушке-Руси. Отсюда и опасность не выдержать курс либо, отказавшись от сотрудничества с властью, не увидев за уродливыми "масками-шоу" ее либерального потенциала, либо, напротив, пойти на беспринципные соглашения и превратиться в "партию власти" второй свежести.
Однако представляется, что СПС избежит как первой, так и второй угроз. Залог этого - не только репутация лидеров, не только настроения активистов, но и массовость формируемой партии. Если "диванные" политические объединения более подвержены колебаниям в зависимости от сиюминутной политической конъюнктуры, то СПС будет должно учитывать мнение своих избирателей, которое носит здравый и взвешенный характер, основанный на разуме, рациональном выборе и уважении к человеческому достоинству.
