0
4508
Газета Стиль жизни Интернет-версия

14.10.2013 00:01:00

За спиной Сарьяна

Николай Эстис

Об авторе: Николай Александрович Эстис – член Союза художников России, член Союза художников Германии.

Тэги: армения, мартирос сарьян


армения, мартирос сарьян Курчавая проволока волос, глаза, в которых не угасал интерес ко всем и всему... Таким Сарьян оставался и через 50 лет после создания этого автопортрета. Мартирос Сарьян. Автопортрет. 1907. ГТГ

В 1958-м меня призвали в армию. И вот из Москвы я с другими новобранцами еду к месту службы, плохо представляя, куда именно.  
Поезд еле тащится.
Все вокруг необычно. Полустанки, люди в шароварах сидят на корточках. Какая-то жизнь, дети, ослики... Пейзаж совершенно другой, море (я его видел четырехлетним по дороге в эвакуацию), горы…
Дотащились до станции Кафан. Армения.
К этому времени с нас, даже самых буйных, спесь сошла. Ухарство куда-то подевалось. Все затаились и осели.
Нас сажают в грузовики, я таких не видел. Борта нарощенные, а скамейки на дне кузова низенькие, тесно поставленные. Сидим лицом друг к другу. Из коленок получается зубчатая цепочка. Это делает массу плотной, немобильной.
Сначала никто не выглядывает за край борта. Но скоро стало происходить что-то невероятное. Машина завертелась вместе с дорогой... Серпантин. Только мы тогда не знали, что это такое.
С трудом приподнялись, выглянули. Нет ни верха, ни низа, ни света, ни тьмы. Ужас для человека, выросшего на равнине. Мы привыкли, что существует органичная для нас система восприятия, система осей: горизонталь – вертикаль, верх – низ. Трехмерное пространство. Есть  линия горизонта. А там все это исчезает. Горизонта нет, есть нечто клубящееся. Мало того, твердой земли не видно. Бездна... Вообще ничего не видно – ни внизу, ни наверху.
Шок. Даже те, кто уже в долгой дороге заявил о себе как об урках, стали выть по-звериному и сжиматься в клубки.
А горы совсем не те, которые можно видеть на картинах или в фильмах. Это жуткие образования цвета ржавого железа на расстоянии вытянутой руки. Так дорога устроена. Глыбы нависают над тобой, и у них тоже нет ни низа, ни верха.
Наконец очутились на твердой земле и поняли, что не погибли...
Через месяц чудесным образом я оказался в Ереване, в штабе. Более того, теперь  я мог после рабочего дня бывать в картинной галерее, в читальном зале Республиканской библиотеки и иногда работать вместе с дипломниками Художественно-театрального института.
Появились интересные знакомства. И кто-то из новых знакомых привел меня к Мартиросу Сергеевичу Сарьяну в двухэтажный красного кирпича дом с палисадником на тихой улице. Все, что я видел и слышал каждый раз, когда приходил к Сарьяну, восхищало меня.  
Было это так.
***
Жду появления Сарьяна на веранде с плетеными стульями и креслами.
Выходит. Приветливый, расположенный к знакомству. Большая голова, курчавая проволока волос.
Спрашивает о службе – сажают ли в карцер, кто ждет меня дома.
Узнав, что я женат, говорит:
– Вы, конечно, женились по любви и в 18 лет. А она скучает, но на свидания не приезжает. И вам отпуск не дают. Наверное, трудно вам в армии? Вы же художник.
Слушаю молча. А Сарьян продолжает:
– Я вот в Верховном Совете сижу рядом с генералом. Он все пытается со мной разговаривать. А говорить мне с ним не о чем. Зато теперь поговорю с ним о вас. Попрошу – и вас освободят.
– Что вы! Мне ничего не надо!
– Но почему? Сейчас же в армии такие строгости... Вот вы на танцы ходите?
– Нет.
– Почему? Не пускают?
– Да я даже не слышал, чтобы кто-нибудь...
– Ну как же... Вот у меня был товарищ в Ростове Митя Греков, – это он о Митрофане Грекове, художнике, первом советском баталисте, – тоже военный, но всегда ходил на танцы. За девушками ухаживал...
***
Я принес наброски. Сарьян листает блокноты и помимо профессионального разбора опять расспрашивает об армии.
Потом замечает:
– Я, слава богу, в армии не служил. Теперь уже поздно – 80 лет. И вообще я за мир и дружбу.
***

Путь из бездны. 	Николай Эстис. Армения. 1960
Путь из бездны.     Николай Эстис. Армения. 1960

Сарьян говорит много, шутит живо и очень тонко. Так, что я не всегда различаю грань между смешным и серьезным.
А в глубине комнат чувствуется жизнь дома – сложная, людная, беспокойная; доносятся голоса, детский плач, быстрые шаги.
Сарьян говорит:
– Не обращайте внимания.
И разговор продолжается.
На веранде появляется огромная овчарка. Приближается ко мне, наши головы оказываются на одном уровне. Собака лижет мое лицо.
Сарьян безуспешно пытается прогнать ее, а потом замечает:
– Не бойтесь! Он хороший человек, воспитанный.
***
Сарьян при каждой встрече пытался меня чем-нибудь одарить. Однажды протягивает необычный флакон и говорит, что это льняное масло для живописи. Подарок мне. Объясняет, какое прекрасное масло, из Греции. Дореволюционное... Настоящее, выдержанное, такого теперь нет.
От масла отказываюсь. Я и не мог взять его в казарму – какая там живопись… Да и выпьет кто-нибудь ненароком.
Вообще от всего, что предлагает Сарьян, отказываюсь. Даже когда он хочет подарить свой этюд.
Ставит, отходит, смотрит. Думает, наверное, что этюд мне не нравится.
Уговаривает:
– А что, неплохой этюд… Совсем неплохой! Берите!
***
Сидим на веранде, разговариваем. День теплый, мягкий. Я расслабился – расстегиваю гимнастерку, куда-то кладу ремень, панама, положенная по форме, тоже оказывается в стороне.
И вот, расположившись совсем уже по-граждански, вижу – в ворота въезжает кортеж черных машин. Из одной выходят полковники и бросаются к другой машине открывать дверцы. Появляется военный в погонах, какие, даже служа в армии, я не умею различить.
Все эти чины направляются к Сарьяну. Он встает, идет к ним навстречу.
Лихорадочно соображаю – хватать ремень и панаму, застегивать гимнастерку на все пуговицы? Но, черт возьми, я же здесь гость, почему надо стоять во фрунт? А, с другой стороны, в таком виде предстать перед полковниками и генералом из генералов...
Пока соображал, военные приблизились, и я могу разглядеть главного. Лысый плотный человек в маршальском мундире – Баграмян?
Сарьян и гость долго обнимаются, целуются.
За спиной маршала – вся свита. За спиной Сарьяна – только я.
Сарьян берет маршала под локоть и подводит ко мне:
– Дорогой, познакомься с Николаем. Он тоже маршал.
Маршал церемонно жмет мне руку. За маршалом ко мне вынужденно с рукопожатием подходит вся свита.
***
Из армии я вернулся рядовым и ничуть не горюю по этому поводу. Зато всякий раз, растирая краски, я чувствую себя маршалом.   

Гамбург


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Ольга Соловьева

Бюджет оплатит закупку лекарств от разных форм гепатита

0
1086
Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Партийные кандидаты показали патриотические чувства и локальные успехи

0
1096
Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Анастасия Башкатова

Автовладельцы ищут способы сэкономить на запчастях и ремонте

0
1067
Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Екатерина Трифонова

Нелегальный мигрант попытался найти защиту у Конституционного суда РФ

0
999

Другие новости