Владимир Скосырев
Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин требует, чтобы чиновники занимались самокритикой и признавали ошибки. Фото xinhuanet.com
В Китае проходят заседания партийных и государственных чиновников провинциального уровня, на которых они признают ошибки и занимаются самокритикой. В провинции Хэбэй на таком собрании присутствовал генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин. «Критика и самокритика – сильное оружие для устранения противоречий внутри партии», – сказал генсек, пояснив, что оно годится и для решения проблем в среде высшего руководства страны.
Подвергать публичной критике кадры, заподозренные в правом или левом уклоне или нарушении устава, – давняя традиция, сложившаяся еще при Мао Цзэдуне. Провинившиеся должны были каяться, обещать встать на путь исправления. Иногда это позволяло несчастным избежать отправки в лагерь трудового перевоспитания или худшей участи.
С эксцессами маоизма давно покончено. «Но нынешним лидерам приходится прибегать к методам и терминологии прошлой эпохи, поскольку кампания по преодолению коррупции, проводимая партийными и государственными органами следствия, не дает эффекта, – подчеркнул в беседе с «НГ» главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Яков Бергер. – Разложение партийных чиновников дошло до предела. Возможно, Си Цзиньпин рассчитывает, что возрождение движения «за исправление стиля» в духе традиций 40-х годов прошлого века поможет восстановить дисциплину и одолеть коррупцию».
Между тем, как передает New York Times, тучи сгущаются над бывшим членом постоянного комитета политбюро Чжоу Юн Каном. Комиссия по проверке дисциплины уже допрашивает ряд его ближайших соратников в центральном аппарате и нефтяной отрасли. Среди них бывший глава комитета, контролирующего государственные компании, а ранее председатель гигантской государственной нефтяной корпорации CNPC Цзян Цзэминь.
Но если нынешний лидер КНР решит привлечь к ответу самого Чжоу, то он ступит на вязкую почву. Ведь этот человек возглавлял комитет ЦК КПК по юридическим и политическим делам, который надзирает за полицией, судами, органами безопасности. Выдвижение формального обвинения против него может натолкнуться на сопротивление со стороны бывших коллег, остающихся в системе безопасности, а также влиятельных отставников.
«В партии существуют кланы, ведущие друг с другом борьбу за влияние. От баланса сил между ними будет зависеть то, насколько далеко зайдет кампания по искоренению коррупции в верхах», – говорит Бергер. Тут можно провести параллель с тем, что происходит в России. «У нас нет политической воли для того, чтобы развернуть судебное преследование коррупционеров такого уровня, как в Китае. У китайского руководства такая воля есть. Но препятствия там гораздо мощнее. Функционеры сверху донизу повязаны друг с другом и зависят от бизнеса», – отмечает эксперт.
Вот пример: бывшего министра железных дорог Лю Чжицзюня приговорили к высшей мере наказания – смертной казни с отсрочкой на два года, что фактически сведется к пожизненному заключению. Но после этого разворачивается судебный процесс над бизнес-леди, которая его «субсидировала». Выясняется, что деньги давались для того, чтобы экс-министр продвигался по служебной лестнице. Иными словами, мог подкупать людей в верхах, от которых зависели кадровые решения.
Дарья Гармоненко 
